отчаянием и страхом. Они прячутся в тенях, выжидая момента, чтобы напасть на слабых и уязвимых.

— Поэтому у тебя получалось передавать послания мне через планы бытия, — понял я.

Славия кивнула.

— Но есть и безопасные участки, — продолжила девушка. — Пока ночь — мы в безопасности. Как только выглянет солнце — появятся тени. Вот их нам следует опасаться.

— Есть предположения, где может прятаться Искариот? — спросил я.

Славия пожала плечами.

— Я не знаю. Но есть один старец, который сможет нам помочь.

— Тогда не будем терять времени, — поторопил всех я.

Остальные со мной согласились, и мы направились в путь.

Славия сообщила, что мы идем к некоему Морригану, который обладает очень мощными способностями к поиску. У него же можно было раздобыть необходимых камней для подпитки силы.

Мы двигались сквозь покинутый мир, словно призраки, ступая по пепельной земле с опаской, будто боясь потревожить мертвый покой этого мира. Каждый шаг давался с трудом, не только из-за тяжести пропитанного пеплом воздуха, но и из-за тяжести атмосферы уныния и безнадежности, висевшей над нами удушливым облаком.

Мы внимательно всматривались в окружающую мглу, и лица наши были мрачными и сосредоточенными.

Славия держалась рядом со мной, ее клинок был обнажен и готов к бою. Она двигалась с изящной плавностью хищницы, ее взгляд был острым и настороженным, как у волка, выслеживающего добычу. Знакомые ландшафты Тенегорья не успокаивали ее, а скорее наоборот, усиливали тревогу. Она коротко сообщила, что с момента ее последнего пребывания здесь многое что поменялось.

— Стало только хуже, — добавила она задумчиво.

Айрон шел сзади, его тяжелые шаги нарушали зловещую тишину. Он с нескрываемым нетерпением оглядывал окрестности. Тенегорье вызывало в нем глухое раздражение, он жаждал действия, схватки, которая помогла бы ему выплеснуть нарастающую злость. Если роботы вообще могут испытывать это чувство. Впрочем, раньше я думал, что роботы и магией то владеть не умею, а оказалось все совсем не так.

Агнета плелась в конце группы. Ее глаза были широко раскрыты от страха, она всячески старалась не отставать от остальных, боясь остаться одна в этом мире теней.

Мы двигались медленно и осторожно, как путешественники, идущие по зыбкому болоту, не зная, где под их ногами твердая земля, а где топи отчаяния, готовые поглотить их навсегда.

Минут через двадцать вышли к какому-то давно заброшенному поселению.

— Корвейн… — задумчиво произнесла Славия и замолчала.

Мы двинули по пустым улицам, ощущая на себе тяжесть безмолвных взглядов разрушенных зданий. Дома, некогда украшенные резьбой и яркой краской, теперь стояли обгорелыми руинами, их стены были покрыты трещинами, словно морщинами на лице старика. Разбитые окна зияли черными провалами, словно пустые глазницы, вглядывающиеся в пустоту. Куски обвалившейся штукатурки хрустели под ногами, как кости давно умершего существа.

На перекрестках, где когда-то кипела жизнь, возвышались груды обломков, среди которых можно было разглядеть обрывки тканей, разбитую посуду, ржавые оружие — осколки жизней, прерванных катастрофой.

Даже воздух здесь казался гуще, пропитанный запахом тлена и забвения. Славия, ведущая группу, двигалась осторожно, ее глаза бегали по руинам, пытаясь уловить любое движение, любой звук, который мог бы свидетельствовать об опасности.

— Здесь когда-то была рыночная площадь, — сказала Агнета, показывая на обширное пространство, заваленное обломками и поросшее скудной растительностью.

Предположение оказалось верным — Славия кивнула.

— Я помню, как в детстве приходила сюда с матерью. Здесь всегда было шумно и многолюдно, — ее голос прозвучал тихо, почти шепотом, словно она боялась нарушить тишину мертвого города.

Ветер завывал среди обломков разрушенного поселения, поднимая в воздух вихри пепла. Мы, сбившись в плотную группу, продвигались вперед, вглядываясь в зыбкие тени, плясавшие среди руин.

— Здесь что-то не так, — прошептала Агнета, поежившись.

— Тени… — пробормотал Айрон, всматриваясь в клубящийся мрак. — Они сгущаются…

Это и в самом деле было так. Солнце — блеклое серое пятно, — начало пробиваться из-за горизонта, едва-едва освещая округу. И от фундаментов и стен разрушенных зданий потянулись тени…

Одна из ни отделилась от стены с нездоровым влажным хлюпаньем, словно кусок гниющего мяса оторвался от кости. Тень пульсировала, извиваясь и растягиваясь, словно живое существо, жаждущее вырваться на свободу.

Её очертания были размытыми, постоянно меняющимися, но сквозь эту зыбкую пелену угадывалась гротескная пародия на человеческую форму. Длинные, костлявые руки с когтистыми пальцами вытягивались вперед, словно пытаясь ухватиться за что-то в реальном мире.

Из глубины тени глядели два глаза — не точки света, а провалы бездны, в которых клубилась тьма, лишенная разума и сострадания. Эти глаза не видеть мир, они чувствовали его, ощущали тепло живых существ и жаждали поглотить его.

По низу тени пробегали волны концентрированной тьмы, словно черная жидкость бурлила и кипела под тонкой оболочкой. Иногда эта оболочка прорывалась, и наружу выплескивались струйки тьмы, которые растекались по земле, оставляя после себя следы мертвой, безжизненной почвы.

Но самым жутким была не внешность тени, а аура ужаса, исходившая от нее. Это была не физическая опасность, а нечто более глубокое, проникающее в самые темные уголки души, пробуждающее первобытный страх перед неизвестным, перед тем, что не поддается пониманию и контролю.

Тень двигалась плавно и бесшумно, как призрак, скользя по земле, словно она не имела веса. Она не шла, а плыла, ее движения были гипнотическими, завораживающими, от них невозможно было оторвать взгляд, хотя каждая клетка тела кричала об опасности.

Мы смотрели на нее, впав в какой-то ступор, не веря до конца что такое вообще возможно.

Это было воплощение самого Тенегорья — холодное, бездушное, лишенное света и надежды. И от одного ее вида кровь стыла в жилах, а сердце сжималось от холодного, липкого страха.

— Берегись! — первым среагировал Айрон.

Его громадная фигура загородила собой остальных.

Славия, с изяществом пантеры, скользнула в сторону, ее клинок вспыхнул в призрачном свете. Она атаковала первой, ее движения были быстрыми и точными, как удар змеи. Клинок прошел сквозь тень, не встретив сопротивления, но существо даже не вздрогнуло.

Тень метнулась к нам, когтистые лапы хлестнули воздух, целясь в Агнету, съежившуюся от ужаса.

Но Славия, реагируя с молниеносной скоростью, загородил девушку своей фигурой. Меч вновь свистнул, на этот раз подкрепленный магической огненной основой. Лезвие разрезало тень на две части.

Однако вместо ожидаемого удовлетворения от удачного удара, Славия нахмурилась. Рассеченные части тени не растаяли, а заколыхались, словно жидкая тьма, и в следующее мгновение снова слились воедино. Тварь издала пронзительный визг, от которого зазвенело в