двухминутного навала шайба была в ворота Третьякова запихана. Вовка бы посмотрел повтор, ему показалось, что пнул по ней Бобров коньком. Но проблема сейчас с повторами. Даже если бы матч снимали на плёнку, то её ещё проявить надо. В результате, Савин гол засчитал, хоть и советовался с боковым судьёй. Та часть стадиона, что болела за армейцев, такой шум подняла, будто счёт не пять — два стал, а ВСЁ, мать их, выиграли «кони» или «Красная армия» чемпионат страны, разгромив, к чертям собачьим, «Динамо». Так им «мусорам» — «ментам» и надо.

Довольный и радостно возбуждённые Сева и компания покатились к своей скамейке, и на лёд вышло второе звено ЦДКА, а защитники остались от первого. И против них отдохнувшая пятёрка Фомина.

В результате, буквально через минут возбудилась втора половина стадиона. Фомин свою «Дурочку» в ворота Григория забросил. И никто менять коней на переправе не стал. Чернышёв же заменил вторую пятёрку на третью, которая больше пяти минут чистого времени, а фактически минут десять почти на равных рубилась с армейцами. Голов во втором периоде больше не было, так и ушли на перерыв при счёте шесть — два.

Аркадий Иванович Вовке не дал медитации свои проводить. Последний остался период в чемпионате и пропустить пять безответных шайб при такой игре было просто не реально.

— Мужики, тут такое дело организовалось. У Якушина двое выбыло из команды, Сергей Соловьёв и Александр Терешков, травмы у обоих, а у них послезавтра финальный матч за кубок РСФСР. Нужны два добровольца. Игра будет в три часа дня на стадионе «Труд». Играют с областным домом офицеров из Новосибирска.

— Послезавтра. Это даже завтра победу не отметить, как положено? — чуть не хором замахали руками канадцы.

— Фомин? Ты же молодой. Тебе пить нельзя?! — гоготнул Поставнин.

— Слушаюсь, товарищ капитан. — А чего, интересно. Челенков в детстве играл в русский хоккей. Почему не тряхнуть стариной.

— Ещё есть желающие?

— Валька, пошли? — толкнул Вовка, сидящего рядом Кузина. — Тебе тоже пить вредно.

— Чего вредно?! Ну, пошли, — согласился новичок «Динамо», получив ещё один толчок от Фомина в бок.

— Вот и чудненько. Фомин, Кузин после матча подойдите к Михаилу. Клюшки же вам нужно подобрать.

— Выходим, вон уже марш играют, — первым стал вставать Поставнин. — Мужики, не празднуем раньше времени. Ещё пятнадцать минут простоять надо.

— И ночь продержаться, — гоготнул Револьд.

— Точно. А там отпуск.

Эх, всё же нужно было про море и солнце Вовке им рассказать. Точно раньше времени звёздную болезнь поймали. Уже через пять минут счёт был шесть — четыре и почуявшие, слабину у динамовцев армейцы продолжили натиск. Пришлось Вовке с Чернышёвым на людей поорать. И тут на счастье «Динамо» ещё и опять клюшка сломалась у Тарасова. Злой рок. Оказавшись в большинстве, первая пятёрка добралась до ворот, и Чернышёв шанс не упустил, верхом в правую девятку положил седьмую шайбу.

Ну, а после этого армейский трактор заглох. Они ещё продолжали ездить по площадке, но на холостых оборотах. Доигрывали. Раз судьба не хочет видеть их чемпионами, чего против неё. И всё же в самом конце периода, когда и динамовцы расслабились пара Тарасов — Бобров прошла, как нож раскалённый сквозь масло, через оборону «Динамо» и забило гол престижа. Как там сказал Штирлиц, запоминается последнее слово. Последний гол чемпионата СССР по канадскому хоккею в сезоне 1948 — 49 годов забил Всеволод Бобров. И гол красивый. Чего уж.

Глава 17

Событие сорок девятое

Сообразительный следователь, обнаружив труп неизвестного мужчины на снегу, обвёл его жёлтым.

Фёдор Челенков в юности, играя уже за московский Спартак, поступил и закончил потом Горный институт в столице нашей Родине — городе герое Москве. И сам учился, честно сдавая экзамены. Старался не ходить в должниках, и несколько лёт на сборы или соревнования в другие города, и даже за рубеж брал с собой учебники, а всё свободное время уделял учёбе. Грыз гранит науки. Самое интересное, что все почти в команде подсмеивались над ним, типа: «Черенок, ты, когда в футбол играть закончишь, в шахту полезешь»? Тема диплома была между прочим новаторская для тех времён — «Смоло-инъекционное упрочнение горных пород».

Закончил. Не с золотой медалью, но закончил. А вот в шахту не полез. Стал тренером. И так до кончины тренером и проработал с перерывами, когда болезнь уж больно сильно на него наваливалась.

Теперь ситуация ещё круче. Фомин по личному распоряжению Лаврентия Павловича был зачислен на первый курс школы милиции. И это, если отвлечься от названий всяких — высшее учебное заведение. Получилось, что Вовка после окончания восьмого класса сразу попал в институт. Потерял по дороге пару классов.

Пришлось опять таскать с собой учебники в поездки. Хуже всего с математикой и физикой, там нужно учить формулы. Выучить не проблема, но нужно задачки всякие решать для закрепления их в памяти, а где время взять и ещё кто бы настойчивости занял.

В школе милиции знания Горного института не пригодились. Ни одного почти общего предмета. В этой школе учили именно милицейским премудростям. Хуже всего обстояли дела у Фомина с криминалистикой. Её он и завалил первый раз за обе жизни на экзамене.

Сейчас, двадцатого марта шёл Вовка на повторный экзамен. Чтобы хоть немного себе солидности добавить Челенков решил пойти в милицейской форме с лейтенантскими погонами. И на грудь все регалии нацепил. Получилось солидно. Даже орден югославский есть. Кроме ордена на груди значок «заслуженный мастер спорта СССР». И три медали. Медали не боевые и не трудовые. Спортивные. Сейчас медаль чемпиона страны не на ленточке на грудь вешают, а прикалывают на колодке обычной на грудь. Для первого места колодка с красной ленточкой. У Фомина теперь три таких медали. Две за чемпионство