«Надо же, промотали дело, а теперь советы раздают», подумал инком, но вслух заметил:

— У вас было вдоволь времени, теперь основной приоритет — локализация ущерба, пока вы там с космиками шушкались, у вас под носом беспредел творился, — выпалил председатель, затем слегка остыл и добавил, — нагнетать не будем, но церемоний особых не ждите.

В глубине души майор постимперской разведки Мар·Ков, костерил своего начальника на чём свет стоит, тот побоялся сам приехать и послал его, именно в тот момент, когда по его основному делу произошёл кризис. Словно добивая майора в визоре вспыхнул титр: «Объект утерян». Опять сбой! Оперативник ввёл ИД объекта и включил поиск по Москве: «Нет данных». Ладно, по России: «Нет данных». Сам собою проступил холодный пот, запрос по Земле: «Нет данных». Неужели ликвидация, нет, не может быть. Запрос последней зафиксированной локации объекта: «Космодром Кубинка, 8 минут назад». Запрос по Солу требует согласований, да и не хотелось бы «светить» объект на всю систему.

— Простите! У меня оперативное мероприятие, прошу разрешения идти, — тревогу в голосе было сложно скрыть.

«Надо же, у них там тоже аврал», подумал инком, вслух добавив:

— Разрешаю, свободны.

Земля, Москва, космодром Кубинка, через 48 минут

Напротив него сидел майор протокольной службы космодрома, весь такой приглаженный, в парадке. Кабинет у него был шикарный — огромный панорамный вид на космодром, корабли, стильная мебель из дерева, не под старину, в духе текущих веяний.

Наводить справки о Ро·Зове не требовалось, все в постимперской разведке точно знали, что майор — серв, или «серый властелин» МИДа. Такое редко бывает, когда пост точно попадает в человека, и вместо роста по должностям и званиям, он «застывает» на нужной позиции, позволяя вместо себя на более высокие должности назначать техов. Знающих людей подобная практика не вводит в заблуждение, пусть перед Мар·Ковом сейчас улыбчивый майор, разведчик хорошо знает, что по весу тот равен адмиралу дипслужбы. Нужно быть предельно осторожным.

— А я вас ожидал, — вдруг начал разговор хозяин кабинета.

— Интересно узнать повод?

— Откровенно говоря, у меня есть пять различных причин ждать вас, но мне тоже интересно, какая именно из них вас привела, в любом случае, все причины касаются одного события, — парировал псевдомайор.

Понимая, что хотя они оба майоры, но субординация не на его стороне, Мар уступил:

— Наш актив Ли·Ла, есть основания полагать, она была здесь и исчезла из нашего поля зрения.

— Понятно, значит девушка, — подитожил Ро, — она улетела на крейсере свободного флота СВК, не удивительно, что вы её потеряли. Соболезную, это был действительно ценный актив.

— Как вы её выпустили? Без проверок, согласований?

— По дип-паспорту ООН, понимаю ваше недоумение, включите запись, я оставлю официальный рапорт, так сказать по межведомственному обмену.

Мар·Ков был уверен, во время сжатого рапорта он выглядел нелепо, выдержка разведчика подвела, тот не успевал следить за лицом, невозможные повороты истории следовали один за другим. Выключив запись он заметил:

— Мне нет причин не верить вам, хотя, честно говоря, очень хочется. Можно уточнить неофициально?

— Конечно, — хозяин космодрома был сама любезность.

— Есть основания полагать, актив в серьезной опасности, что здесь на Земле, что там в космосе. Этот космик, простите, перс, э… Ник·То обладает, скажем так, достаточной ударной мощностью чтобы её защитить?

— Согласно флотским записям его ударная мощность «выше максимума», — дипломат приложил к ответу очередную улыбку, — этого достаточно?

— Это как? — Мар застыл с открытым ртом, в данный момент его обычный щеголеватый имидж не имел значения.

— Не знаю, могу лишь фантазировать, так его крейсер записан в наших реестрах, — тут начальник протокола привстал, — теперь прошу меня извинить, прибывает очередной дипрейс, пора на службу.

Земля, Москва, район Тёплый Стан, клуб «Страстосфера», ночь

Майор постимперской разведки Мар·Ков сидел за барной стойкой и глушил пятый коктейль. Естественно он был в гражданском, здесь некоторые его знали как Кра·Кова — легендарного датадайвера Солнета. Сейчас легенда была пьяна, спутанным голосом дайвер перечислял все аргументы космохейторов какие смог вспомнить. Визор напротив тараторил новости: «Шокирующее известие, мэр Москвы преступно копил средства на тайную смену пола».

— Халтура! — заметил разведчик, затем вдруг встрепенулся, сильно ударил кулаком по стойке и выкрикнул, — Выше максимума! — после чего встал, чтобы небрежно роняя стулья неровно двинуться к выходу.

Никто не обратил на него внимание, только бармен-автомат ответил:

— Рецепт коктейля «Выше максимума» не найден, у вас есть рекомендации?

Рекомендаций не было.

Орбита Земли, зона дрейфа

— Вот смотри, — ловким движением руки капитан Наутилуса поместил пустую грушу из под кофе прямо перед компаньонкой, — когда объект ставят в невесомости, говорят, что делают став. Конкретно этот став называется «брос», видишь, груша слегка дрейфует и чуть вращается вокруг случайной оси, это самый простой став, бывает много видов бросов, вот этот «часовой чужак». «Чужак», так как брос дрейфует от того, кто его разместил, то есть от меня, двигался бы он ко мне, был бы «свояк», «часовой», потому что слегка вращается по часовой стрелке.

Ли с интересом слушала