Тьмы шипела и корчилась. Я бросился к Свете. Моя цепь прянула вперёд и коснулась магической сети, накрывшей Тьму.

Сеть, которая и до сих пор светилась так, что невозможно было смотреть, засияла ещё ярче.

Демоны преисподней взвыли на тысячу голосов — словно раненные звери. Тьма истаивала на глазах.

— Полли! — крикнул я.

— Да, Капитан!

В то место, где цепь касалась сети, вонзилась стрела. Полыхнуло так, что меня и Свету отбросило, на ногах мы не устояли.

Тьма издала предсмертный всхлип.

— Ты поплатишься за это, Бродяга! Ты ещё не знаешь, что тебя ждёт!

— Смени уже пластинку, — прохрипел я. — Перед тем, как лезть ко мне, тебе стоило ознакомиться с основными правилами поведения террориста. Первый закон: угрозы, которые не выполняются, перестают работать. Не благодари.

— Следующую встречу тебе не пережить!

— Я уже больше года это слышу.

— Моё могущество растёт!

— Это тебе мама так сказала?

Предсмертный всхлип перешёл в яростное шипение. То, что осталось от Тьмы, съёжилось. В мгновение ока превратилось в вихрь и стремительно выскользнуло сквозь ячейку магической сети.

— Мы ещё встретимся! — услышал я напоследок.

Вздохнул:

— Да кто бы сомневался…

— Вы в порядке, мсье Барятинский?

Оказалось вдруг, что я лежу на земле.

— В полнейшем, — заверил я Триаля. — Давно не чувствовал такого подъёма сил, — и вырубился.

* * *

Открыв глаза и оглядевшись, я понял, что знаю, где нахожусь.

Небольшая спальня — светлая и уютная. Постельное бельё на кровати разрисовано котятами, играющими с клубками ниток, на окнах и двери, выходящей на балкон — полосатые занавески, на полу — толстый ковер. Стены украшены акварельными рисунками.

На прикроватном столике стоял стакан со знакомым зельем.

— Понял, — вздохнул я. Взял стакан, отхлебнул.

Мимоходом отметил, что лежу в рубашке и брюках. Китель и ботинки с меня сняли.

Дверь в спальню была открыта. Я знал, что в другом конце коридора находится кухня, такая же симпатичная и уютная. До меня донесся аромат сдобы и свежесваренного кофе. Я понял, что дико проголодался.

Допив зелье, собирался встать, но тут на пороге спальни появилась Кристина. Сказала:

— Ну, наконец-то.

На ней было синее домашнее платье, поверх него — передник с оборками. Волосы собраны сзади в тяжелый узел. В жизни не скажешь, что контрразведчица. И что под пышной юбкой у этой милой домохозяйки запросто может быть припрятан револьвер.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я себя чувствую, — оценив собственное состояние, решил я.

Кристина улыбнулась. Тревога из глаз ушла.

— Не думал, что тебе позволят оставить меня здесь.

Кристина фыркнула:

— Просто сказала Витману, что до тех пор, пока ты не придёшь в себя — сам, без помощи магических средств, — никуда тебя не отпущу! Даже такому сильному человеку, как ты, нужно отдыхать. Хотя бы изредка. Когда надо, я умею быть упрямой.

— Ни за что бы не подумал, — улыбнулся я. — Что с моим отрядом?

— Уже в Петербурге, полагаю. Мсье Триаль должен был организовать переброску порталом. Тебя выжало сильнее всех, остальные более-менее в норме.

— Ясно. А Джонатан?

— Ох… — Кристина вздохнула. — Он был рядом с тобой постоянно! Все время, пока мы с мсье Триалем транспортировали тебя сюда, пока размещали в комнате. А потом я открыла окно, чтобы немного проветрить. И Джонатан улетел… Костя, прости! — она всплеснула руками. — Это моя вина! До сих пор поверить не могу…

— Да брось, — поморщился я. — Вернётся, куда он денется.

— Правда?

— Конечно. Джонатан — не глупый щенок, который может убежать и потеряться. Если он улетел, значит, уверен, что опасность мне не грозит. Кстати, закрытое окно Джонатану ничем бы не помешало… Не бери в голову. Скажи лучше, что с людьми? Теми, которые были в зоосаде?

Кристина снова помрачнела.

— Спасти удалось не всех. Истощены были многие, но некоторые — настолько, что уже ничего нельзя было сделать. Из них как будто вытянули все силы, полностью! Осталась лишь пустая оболочка. Целители только руками разводили. А Дюбуа… — Кристина вздрогнула.

— Дай, угадаю. Обратился в мумию, набитую червями?

Кристина кивнула. Хмуро спросила:

— Я слышала, что в Петербурге люди не пострадали?

— Пострадали. Но погибших не было. — Я встал с кровати, подошёл к балконной двери.

Открыл её и шагнул на декоративный балкончик — выступающий из стены ровно настолько, чтобы можно было усесться в кресло с утренней газетой.

Кристина обитала недалеко от Монмартра. С балкона открывался вид на белоснежный Сакре-Кёр. Красиво… И как-то удивительно мирно — словно никогда и не было в этом городе никакой Тьмы. Тучи разошлись, в предвечернем небе появлялись первые звёзды.

— Тьма становится сильнее, — сказала Кристина.

Она подошла ко мне, встала за плечом.

Я промолчал.

— Что же будет дальше, Костя?

— Дальше мы постараемся работать точнее, только и всего. — Я обернулся, обнял Кристину. — В этот раз нам просто не хватило времени. Совсем чуть-чуть. Тьма становится сильнее — да. Но и мы не стоим на месте. Появляются новые люди, новые возможности. Мы узнаем о Тьме всё больше. И рано или поздно её переиграем.

— Почему ты так уверен?

— Потому что нам, в отличие от этой твари, есть что терять.

Я привлёк Кристину к себе и поцеловал. Она горячо ответила, прильнула ко мне. Минуту спустя прошептала:

— Мы — на балконе. Нас видно с улицы и из окон.

— Переживаешь, что наблюдатели помрут от зависти?

Я подхватил Кристину на руки, вернулся в комнату. Опустил девушку на кровать.

— Когда ты был здесь в прошлый раз, моя соседка снизу потом неделю странно на меня смотрела, — прошептала Кристина.

— Видимо, хотела спросить, когда же этот неутомимый юноша придёт к тебе ещё раз. Но постеснялась.

— Костя…

— Чш-ш, — я снова поцеловал её.

* * *

Телефонный звонок застал нас в ванной комнате. Ванная в квартире Кристины была роскошной — огромная белоснежная чаша, в которой мы запросто помещались вдвоём.

Телефонный аппарат, стоящий на одноногом столике в прихожей, трезвонил так, что казалось — у мышей в подвале должны сворачиваться уши.

Я поморщился:

— Он всегда так надрывается?

— Только когда звонит консьержка снизу. Не знаю, почему.

— К