Опыта как такового не существует, вся предшествующая жизнь человека не более, чем последовательность случайностей, из которых никакого вывода сделать нельзя, потому что окружающая обстановка меняется непредсказуемым и непостижимым образом, и даже сама попытка сделать какие-то выводы из того, что было раньше, заведомо обречена на провал, потому что будущее будет качественно другим.

Религиозность. Бог человеку муладхары представляется тотальным деспотом, непостижимым и неуправляемым, однако Он не вездесущ и не всеведущ. В какие-то моменты Он проявляется и тогда выступает в виде Бога, беспощадно карающего и уничтожающего или, наоборот, в виде Бога, спасающего от гибели, но моменты Его проявления совершенно непредсказуемы, а вступать с Ним в какие бы то ни было отношения в остальные моменты невозможно. Кроме того, этот Бог, вероятно, смертен; для муладхары естественно идолопоклонство с разочарованием в своем идоле, его сокрушением и созданием следующего.

Одной из важных ипостасей Бога человека муладхары является Бог победы; для него существует альтернатива: или победить или быть побежденным, и если он победил, то любые издержки оказываются оправданными, здесь действует принцип «победителей не судят». Его религиозность спонтанна, то есть действует далеко не всегда, но в случае, когда она внезапно возникает, Бог должен проявляться совершенно конкретным образом. Как правило, таких богов много, но они не конкурируют друг с другом, поскольку проявляются в разные моменты времени. Однако в своей религиозности такой человек абсолютно нетерпим и признает истину только того Бога, которому он в настоящий момент поклоняется, а все остальные боги или ложные, или его прямые враги. Для этого уровня характерна поляризация, то есть разделение Бога на доброго и злого, каждый из которых могущественен, но ни один не всемогущ.

Вера. Для человека муладхары характерны примитивность отношений с внутренним миром и с Богом, фанатизм. Твердость веры сочетается в нем с ее одномерностью: существует лишь имя Бога или какое-то основное Его качество, которое он воспринимает как имя, а все остальное отметается за ненадобностью. Типичная его позиция: «Бог — машина, а я — орудие».

Карма. Человек муладхары видит себя в тотальном подчинении слепой, неуправляемой и непостижимой воле. Среда для него чаще всего индифферентна или враждебна и непонятна, и выжить в ней можно лишь напряжением всех сил. Всякое выживание рассматривается как чудо, кармически всегда немотивированное. На муладхаре нет никакой связи времен, и поступки в прошлом никак не влияют на обстоятельства жизни в настоящем, или, по крайней мере, это влияние не поддается познанию и контролю: «Если я сделал что-то плохое, возмездие меня, может быть, когда-то и настигнет, но я никак не могу на это повлиять, а также никак не могу определить момент времени и характер этого возврата, поэтому проще считать, что никакой связи между моими прежними поступками и настоящим состоянием просто не существует, так же как и мое поведение сейчас никак не повлияет на обстоятельства моей жизни в будущем. Прошлое и будущее — это химеры, есть лишь настоящее».

В потоке событий для человека муладхары нет никакой закономерности, и поэтому нет никакого опыта, ничему нельзя выучиться, точнее, некоторый опыт интуитивного порядка приходит, но приходит лишь сам по себе и как именно его следует применять, никогда не понятно. На этом уровне отсутствует понятие положительной и отрицательной кармы: сегодня на гребень успеха и славы взлетаю я, завтра мне отрубают голову и на моем месте оказывается кто-то другой.

Для человека муладхары речь идет не о карме, а скорее о судьбе в русском ее понимании, о некоторой слепой, неуправляемой и непостижимой силе или воле, которая ведет жизнь данного человека, которую нельзя постичь и с которой нельзя договориться. В тех случаях, когда она проявляется, ей можно только подчиняться, потому что ее сила заведомо превосходит силу сопротивления самого человека. В тех случаях, когда она не проявляется, можно делать все, что угодно, и конкретные выборы человека никак не повлияют на его возможную или предопределенную заранее судьбу. Никакого кармического возврата или воздаяния не существует, вся жизнь есть максимальное напряжение в попытке прожить текущий момент, и если встречается что-то хорошее, за ним может последовать все что угодно, и точно так же если человек сделает что-то плохое, то никакой логики в том, что последует в ответ на его действия, не будет. Поэтому, сделав что-либо для человека муладхары, не следует ждать от него благодарности: вы для него — часть непостижимой среды, которая может обернуться для него благом, а может — злом, но в следующий момент времени он встретится с другой частью этой среды, и предыдущее переживание будет полностью забыто или вытеснено. Здесь нет как угодно понимаемой справедливости, а есть некоторый слепой, но могущественный и непостижимый закон, который правит миром и под действие которого попадают все без исключения и малейшего снисхождения. Естественно, что о благодарности в таких условиях говорить не приходится.

Вера человека муладхары слепа и тотальна, он верит в этот закон и подчиняется ему в тех случаях, когда закон действует. Во всех остальных случаях он не подчиняется ничему, кроме собственной прихоти. На высоком уровне это можно назвать волей его творческого гения. Каждый, кто имел дело с творческими людьми, знает насколько трудно понять логику их поведения. Трудно, в том числе, и им самим.

Бог на муладхаре абсолютный деспот и тотальный тиран; спасает лишь то обстоятельство, что богов, как правило, много и они сменяют друг друга, а в некоторые моменты не ощущается ни один из них. Тогда в роли Бога выступает сам человек муладхары, полностью подчиняя своей воле и прихотям окружающую его среду, вернее, ту ее часть, до которой он может дотянуться. В принципе Бог непостижим и несопоставим с человеком, это нечто громадное и трудно вообразимое, и вообразить его сколь-нибудь ясно человек муладхары и не стремится. Бог существует где-то далеко, он отделен и от среды, и от человека муладхары, и реализует свой закон лишь там, где в данный момент находится, и лучше его, Бога, без надобности лишний раз не звать. Рамакришна приводит такую притчу:

Однажды умирающая лягушка сказала Раме: «Когда меня ловит змея, я прошу у Тебя защиты, но сейчас я умираю, пронзенная Твоей стрелой, и потому молчу».

Таким образом, на уровне муладхары никакой справедливости нет, а есть лишь принципиально непостижимая Божья воля, или как говорят индусы, лила — игра Абсолюта, случайная и неотвратимая — но пока Бог отвернул свой гневный лик от человека, можно