Я слушала отца в полном недоумении, неосознанно впиваясь ногтями в сильную мужскую ладонь, что с каждой секундой все крепче сжимала мою талию.

Боже, что же папа такое говорит? Я знала, что на руках моего любимого человека кровь, но у меня ни разу даже мысли не возникло предположить, что это может быть кровь невинных людей. Сердце отказывалось принимать такую правду. Наверное, папа упустил какие-то важные детали этого дела.

Обернулась, бросив короткий взгляд на Сашино лицо, и в груди прострелило неприятным спазмом.

Его брови были сведены к переносице, челюсть плотно сжата, желваки ходили туда-сюда. Неужели все было именно так, как сказал отец?

Нет, я не хотела верить в такую правду. Этому должно быть какое-то объяснение! Хоть я и не представляла, какое… Но оно обязательно должно быть!

Вот только секунды шли, а Саша молчал и не спешил ничего объяснять.

– Теперь понимаешь, дочь, с кем ты связалась? – злобно спросил отец, глядя мне в глаза. – Кого привела в наш дом?! Мне будет спокойнее, если ты отойдешь от него на безопасное расстояние. А ты, – перевел он взгляд на Сашу, снова поднял ствол, но направить в нашу сторону не решился, – убирайся вон из моего дома!

Мои руки тряслись, в горле стоял ком, в груди громыхало. Я всем корпусом развернулась к своему мужчине, умоляюще посмотрела в его темные глаза, которые в этот момент словно пеленой затянуло.

– Саша, – мой голос срывался и дрожал, – за что ты убил их?

Он опустил на меня глаза и несколько раз сморгнул, словно отгоняя дурные воспоминания. Взял за плечи и открыто посмотрел в лицо.

– Я не убивал Свету. Наоборот, я хотел ее защитить. Но не успел.

– Хватит врать! – свирепо зарычал отец. – Твоя вина доказана в суде!

– Ну и что. Я не убивал ее, – отстраненно повторил мой мужчина, продолжая пронзительно смотреть мне в глаза.

– Да кто тебе поверит?!

Я обернулась на отца, он все же навел пистолет, вытянув руку вперед и целясь поверх моей головы.

– Нет, папа! Я верю ему! Я! – закричала, закрывая мужчину своей грудью, беспомощно выставляя руки вперед. – Он ведь спас меня! Защитил! Значит, мог защищать и ее! Наверное, просто что-то пошло не так… Но я не верю, что он мог убить невинного человека! Не верю и все!

Саша внезапно положил тяжелые ладони мне на плечи и развернул к себе лицом.

– Твой отец не поверит мне, Лена, что бы я ему сейчас ни сказал. Поэтому нам придется уйти без его одобрения.

– Я уже сказал, что вы никуда не…

Папин голос звучал подобно грому, но договорить ему не удалось. Всеобщее внимание привлек звук глухого удара, и мы втроем одновременно обернулись к маме, о существовании которой на время успели позабыть. Она ничком упала на пол, очевидно, потеряв сознание.

– Мама! – тут же бросилась я к ней.

Проверила пульс – слабый. Но, к счастью, дыхание было в норме, сердце билось, и я облегченно выдохнула.

– Папа! Нашатырный спирт, быстро!

Никакой реакции на мои слова не последовало. Я обернулась и пришла в ярость. Он по-прежнему стоял и держал на прицеле Сашу, без конца переводя взгляд то на нас с мамой, то на него.

– Папа, быстро! – заорала я. – Ты что, хочешь, чтобы она умерла?!

И только после этих слов отец встрепенулся. Опустил оружие, убрав его за пояс брюк, и бросился из кабинета выполнять мою просьбу.

– Саш, пожалуйста, открой окно! Тут душно, а ей нужен свежий воздух…

Саша, в отличие от отца, быстро отправился выполнять мое указание, а я торопливо расстегнула пуговки на высоком воротничке маминой блузки и ослабила ремень ее брюк.

Распахнув окно и впустив в комнату вечернюю прохладу, Саша подошел к нам и опустился рядом с мамой на колени. Приложил два пальца к сонной артерии на её шее, после чего слегка похлопал ладонью по щекам, и она сразу отреагировала на это тихим мычанием. Он повторил это действие еще раз, мама снова замычала, замотала головой и, наконец, пришла в себя, открыв глаза.

– Мамочка, ты как?!

– Нормально…

Она настороженно смотрела на Сашу, который внезапно протянул к ней руку.

– Позвольте мне помочь вам подняться?

Мама несколько раз моргнула и перевела растерянный взгляд на меня. Я с одобряющей улыбкой кивнула ей, после чего под мое внутренне ликование она все же вложила ладонь в руку мужчины и позволила помочь себе встать.

Когда вернулся папа с аптечкой, мы уже усадили маму на диван и принесли ей стакан воды. Саша присел рядом с ней и поил ее.

– Простите, Анна Алексеевна, что заставил вас так переживать, – негромко произнес он, забрав у нее стакан, когда она напилась. – Но иначе я не мог, потому что люблю вашу дочь. Я понимаю, что моя личность вызывает у вас большие сомнения и даже страх, и наверняка вам хотелось бы видеть рядом с дочерью совсем другого человека, но клянусь – я сделаю все, чтобы Лена была счастлива. Буду заботиться о ней и защищать её даже ценой собственной жизни.

Отец подошел ближе и положил аптечку на диван, вынуждая Сашу замолчать. Оружие все еще опасно торчало у папы из-за пояса, но, по крайней мере, теперь он уже никому им не угрожал.

– Аня, ты в порядке? – с тревогой в голосе поинтересовался отец.

– Я в порядке, Паш, – спокойно ответила мама, снова наглухо застегивая ворот своей блузки и поправляя растрепавшиеся волосы.

Отец перевел вмиг поледеневший взгляд на Сашу, но я уловила в нем едва заметные изменения. Словно концентрация враждебности в его настрое против моего мужчины сократилась в несколько раз.

– Если Лена и вправду тебе хоть немного дорога, – холодно заговорил папа, исподлобья глядя на Сашу, – то ты оставишь нашу семью в покое. Только представь, что будет с ее матерью, если ты заберешь у нас дочь?!

– Паша! – вдруг повысила голос мама, очень строго посмотрев на него. – Немедленно прекрати. Пусть Александр сначала расскажет нам всю правду о себе.

– Ань, ты серьезно? – оторопел отец.

– Серьезно, – подтвердила она уверенным кивком головы. – Тебе ли не знать, как порой работают наши правоохранительные органы? И сколько невинных людей сидит за решеткой только потому, что кому-то нужно было найти виновного и закрыть дело? Наша дочь верит этому человеку, и у нее есть основания для этого. Мы с тобой обязаны как минимум выслушать его! А потом уже делать какие-то выводы. Я хочу знать правду.

Отец с задумчивым видом прошелся по комнате, взял один из стульев у своего стола, поставил напротив дивана и сел.

– Что ж, будь по-твоему, – пристально глядя на Сашу, обратился он к маме. – Пусть он говорит.