– До встречи, Катя, – ответил он и тоже улыбнулся, хоть и не так уверенно, как я.

– Ну это вряд ли, Алексей, – сухо прокомментировал Тигран, присаживаясь к нему за стол, – А ты иди, Катюша. Я скоро подойду.

Уже в своей палате я забралась на кровать и стала ждать.

* * *

Дверь открылась так резко, что у меня душа проскочила куда-то в пятки. В проеме стоял Тигран и шумно дышал, не сводя с меня разозленного взгляда. Что-то внутри жалобно ёкнуло и пожелало спрятаться под одеяло, как маленькая девочка.

А Тигран все смотрел своим гипнотизирующим мрачным взглядом, от которого мне было физически неуютно.

– Мы случайно встретились, – первая заговорила я, чтобы хоть как-то заполнить гнетущую тишину.

– Это я уже понял, – неожиданно ответил мужчина и оттолкнулся плечом от косяка. Дверь за ним с шумом закрылась, отрезая меня от мифического спасения. В коридоре осталась его охрана, но вряд ли парни пойдут против своего босса, если мне понадобится помощь.

– Тогда почему ты злишься?

– Ты хотела сбежать с этим сосунком? – резко бросил Тигран, усаживаясь в кресло напротив моей больничной койки. Он на секунду прервал свой тяжелый давящий взгляд, и я успела перевести дух.

– Я не собиралась сбегать с ним. Да, Лешка предлагал свою помощь, но я не стала ему ничего рассказывать о нашем соглашении и отказывалась от помощи, – специально говорила спокойно, опасаясь, что голос нервно дернется и это послужит триггером к срыву у Тиграна.

И кажется, я была права, но не учла один нюанс:

– Лешка?! Ты так свободно называешь своего бывшего парня? – со злой иронией прищурился он.

– Конечно, было бы странно, обращайся я к нему по имени и отчеству, – не удержавшись, весело фыркнула, – Тигран, я не давала тебе повод сейчас злиться на меня. Наша встреча была случайностью.

– Ты так в этом уверена, Катя? Или всерьез считаешь, что этот малой здесь лечится от затяжной аллергии?

– Он ею сроду не страдал, – тихо воскликнула.

– Вот видишь, – довольно кивнул мужчина, – А положили его сюда два дня назад, когда ты здесь уже была.

Услышав, что его голос вновь приобрел вполне человечный тон, я выдохнула. Кажется, гроза миновала.

– И что? Я не понимаю. Ты намекаешь, что он специально сюда лег, чтобы увидеться со мной?

– Бинго. Его отца дернули, как марионетку, а тот сынка своего одним днем пристроил с липовым диагнозом, но на нужный этаж.

– Все это тебе Леша рассказал? – недоверчиво уточнила.

– Мне еще хватает собственных мозгов, чтобы понять мотивы других людей.

Я промолчала, подумав, что нельзя быть таким самоуверенным. Однажды это может сыграть с тобой злую шутку.

– И что теперь?

– Что? Ничего. Врачи тебе сказали пробыть здесь неделю и закончить лечение, – холодно ответил Тигран, – Вот неделю ты здесь и просидишь.

Я скрипнула зубами, удивляясь очередной смене его настроения.

– А если Лешка будет искать со мной встречи?

– Не «если», а будет, – хмыкнул Алмазов, – Ему нельзя возвращаться домой, не выполнив поручение отца. Что-то им от тебя нужно. И я даже догадываюсь что именно.

– А со мной не хочешь поделиться? – прищурилась я, прекрасно зная ответ.

– Нет, – отрезал он, – Твое дело маленькое – сиди улыбайся, строй из себя дурочку и ни шагу от охраны. А еще лучше, даже не ищи с ним встреч и не выходи из палаты!

– Прям не больница, а гестапо, – мрачно усмехнулась, – Дышать хоть можно, гражданин начальник?

– Через раз, – процедил Тигран, не оценив мою шутку. Он потемнел лицом, нахмурил брови и подался вперед. Так иногда делают хищники, выслеживая свою жертву и готовясь к смертельному прыжку. Вот и Алмазов сейчас смотрел на меня, примеряясь с какой части будет вкуснее начать трапезу.

Что-то в нем неуловимо изменилось. Я смотрела в эти холодные бездушные глаза и не могла понять что именно не так. То ли мужчина смотрел на меня более цепко, оценивающе, то ли в его взгляде сквозило исключительное чувство собственника? Я ощущала это кожей и мне это не нравилось. Наверное потому, что вызывало неосознанный страх на подсознательном, более глубинном уровне. Страх и желание ускользнуть, оставив хищника с носом. Но мне это не по силам. Уж это я прекрасно понимала.

– Кстати, – Тигран пару раз моргнул, возвращаясь в исходное положение в кресле, – Подпиши вот эти все документы.

Жестом фокусника он достал откуда-то темную солидную папку и бросил мне на кровать.

– Каждый лист, где галочка. И постарайся не ошибиться, – усмехнулся Алмазов, – Эти документы стояли мне баснословно дорого.

Вот и малая стоимость моей свободы. Пальцы аккуратно извлекли стопку договоров и прочих листов.

– Можешь почитать, – любезно предложил Тигран, – Здесь передача прав и собственности исключительно на те юридические лица и объекты, о которых мы договаривались.

– Я тебе верю, – немного нервно ответила и взяла в ладонь массивную дорогую ручку.

Мужчина приятно удивился, но все-таки гаденько хмыкнул, испортив тем самым такой ответственный момент.

* * *

Я сидела в палате и тихо хихикала, слушая, как Леша пытается прорваться через предупрежденную охрану. Парень был весьма пылок и настойчив, но церберы Тиграна достойно несли службу, кратко отвечая отказом на все попытки проведать меня.

В душе даже разлилась жалость к Леше. Ведь таким образом он ни за что не сможет со мной переговорить снова. А у него, если верить Тиграну, «спецзадание» от отца, на которого надавили вышестоящие люди. Могу лишь догадываться, какое давление сейчас идет на него.

За дверью раздалась тихая ругань несдержавшегося парня, возмущенное сопение, а после все стихло. Интересно, неужели сдастся? Или стоит ожидать еще его визитов?

По настоятельному совету Алмазова я уже несколько дней не выходила из палаты и скучала наедине с капельницами и книгами. Сам же мужчина был эти дни в отъезде, контролируя законную передачу «наследства» от Амирова. В глубине души я была рада, что он возвращает своё. А еще я была в приподнятом настроении, думая о том, что нашему сотрудничеству остался месяц или два от силы. Тигран сам так сказал, когда вчера вечером привез мне в больницу немного запрещенной, но вкусной еды.

Увидев его на пороге с пакетами из «Золотого дракона», мой желудок жалобно уркнул, напомнив, что сегодня остался голодным. В клинике на ужин подавали хоть и добротные неплохие блюда, но они были чрезвычайно специфическими и диетическими. От этого я всегда чувствовала себя голодной перед сном. Зато, как сказала бы моя вечно худеющая мать: «Спать нужно ложиться голодной, чтобы к тридцати годам не разнесло корму». Но мне до этого критического шага еще было ой как далеко, поэтому Тигран с едой из «Золотого дракона» был встречен мной более чем благосклонно.