Шрифт:
Закладка:
— Единственный уцелевший храм этого района Токио… — привёл меня в отдалённый двор с кучей страдающих от недостатка света деревьев.
Я прервал свои рассуждения и окинул это место уставшим взглядом.
Чувство тревоги и опасности закричало, и я моментально активировал Маску, схватился за меч и призвал священную стаю.
— А-У-У-У-У-У! — взвыл глава стаи и встал рядом со мной, оскалив зубы и зарычав в сторону храма.
— Повелитель! Что-то не так? — превращённый в зомби городской мэр тут же схватился за оружие, озираясь по сторонам.
— Выходи. Я чувствую тебя, — я посмотрел на волка, и тот принялся тут же вынюхивать угрозу, устремившись ко входу в храм.
Так волки, живущие в божественном домене, практически сразу нашли того, кто здесь скрывался.
Моим магическим зрением я видел лишь чуть большую, нежели обычно концентрацию маны. Но кроме неё, мой уцелевший глаз заприметил божественным зрением маленькие осколки божественности, тот тут, то там разбросанные по двору. Их обладатель скрыл себя, но следы оставил. Всё это напоминало следы крови, оставленные тяжело раненым. Но даже так я не смог найти его… Не видел, а только чувствовал, что он здесь. И волки богини Охоты чувствовали. Думаю, их призыв заставит её обратить внимание и присмотреть за мной.
В какой-то момент вся стая собралась у небольшой пристройки возле храма, в которой хранились всякие грабли и прочие садовые инструменты.
— Вот ты и попался. Такамото, отводи своих скелетов. Этот противник не вашего уровня. Зря поляжете.
— Повелитель, позвольте узнать, кто покусился на святая святых этого места?
— Тот, кто считает это место своим домом. Эй, Синигами! Выходи! Я в любом случае не позволю тебе просто так оставаться в моём городе.
— ТВОЁМ ГОРОДЕ? ДУМАЕШЬ, ЕСЛИ У ТЕБЯ ТАКОЙ НЮХ, ТО ТЫ СМОЖЕШЬ ВЫДЕРЖАТЬ МОЮ ЯРОСТЬ? ЖАЛКИЙ СМЕРТНЫЙ В ОКРУЖЕНИИ СЛАБЫХ КУКОЛ!
После этого крика с мертвецами будто что-то произошло, и они разбежались прочь, как будто увидели что-то страшнее самой смерти. Я даже на мгновение удивился, но не слишком. Всё же Синигами — это тоже какой-никакой, а бог смерти.
— Ну наконец-то… — я хлопнул в ладоши и развёл их в стороны, формируя копьё, а вернее — шампур Аида.
Ловким движением руки я наполнил его божественностью, заставляя пространство вокруг копья искривляться и терять краски.
— Гм… — увидев мои манипуляции, обладатель злобного голоса показал себя, очутившись в позе ниндзя на выступе крыши храма. — Кто ты такой?
— Аид. Ученик Ушедшего. И это — мой город. Я пришёл в него и контролирую тех, кто заботится о нём, а не прячусь, как крыса в подворотнях. Слышал, таких, как ты, все подряд ищут, чтобы прикончить и забрать кусочек божественности, что позволил вам родиться.
— Тварь… Ты много знаешь, но ты всего лишь сопляк, получивший каплю сил. Я уничтожу тебя, если только захочу!
— А хозяйку этих волков тоже убьёшь? Или ты думаешь, она не заметит пропажу стражи? А Ушедшего тоже убьёшь? Ты вообще в курсе, что в мире творится?
— Чего ты хочешь, смертный? Я не хочу и не могу уйти отсюда. Этот храм — мой дом!
— О, так ты готов к диалогу? Тогда как насчёт договориться? Тебе нужен этот храм? Отлично, я не против. Но он нужен и мне. Можем сразиться, и пусть он достанется сильнейшему. Или же будем договариваться, и о том, что ты тут живёшь, будут знать только я, Ушедший и владычица этих волков. Идёт?
Синигами был одет в длинный чёрный халат, имел огромный меч странной формы и деревянные тапки. На шее его покачивались огромные красные бусы, а половину лица прикрывала треснувшая маска. В паре мест халат оказался подран. По нему будто бы прошлась когтистая монструозная лапа. Полубог смерти, по воли Системы родившийся не таким, как остальные боги, крепко задумался.
— Ты мне не нравишься. Я не хочу тебя убивать. Просто уходи!
— Так дело не пойдёт, коллега. Грядёт война, на кону — судьба человечества и всё такое. Я строю грандиозные планы по обороне людей, что верят в меня и мои силы, устраиваю комбинации и всякого разного рода ходы, чтобы предугадать, опередить и разрушить планы врага, а тут ты заявляешься в город, который отбили по моему приказу, и начинаешь мне тыкать. Ты — часть наследия Земли. И я согласен оставить тебя в живых. Но если ты собираешься оставаться и дальше в этом храме, прячась от охотников, — то делать это ты будешь только на моих условиях. А иначе я его к чертям собачим спалю, но оставлять неконтролируемого Синигами за спиной не стану.
— Дожился… Какая-то пузатая мелочь ставит мне условия и угрожает… — покачал головой полубог. — Если бы не ранение, я бы прикончил тебя и исчез… Даже твои покровители не нашли бы…
— Однако же ты ранен, и я тебе нужен. Иначе ты бы не показался и быстро свалил. Решайся. Хватит строить из себя непонятно кого. Я помогу тебе. Ты поможешь мне. Сколько твоих братьев погибло, потому что вы пытались всё сделать сами? Вы ведь не справились, так? — продолжал я давить и настаивать, заходя с новой стороны.
— А сколько из них погибло, доверившись таким, как ты и твои покровители, не знаешь случайно? — злобно оскалился он. — Что за условия ты предлагаешь, малёк?
Глава 21
Я, конечно, всегда знал, что у меня талант к переговорам, но чтобы настолько… Что бы я этому Синигами не говорил — он на всё соглашался.
— Будешь хранителем храма.
— Согласен.
— Будешь работать на меня…
— Согласен.
— Будешь делиться силами с мертвецами, чтобы они сражались лучше и не допустили захвата города…
— Согласен.
— Кроме того…
— Согласен.
— ДА ПОДОЖДИ ТЫ! — не сдержался я.
И понял, что этот мой талант к переговорам не должен быть настолько большим. Обернулся и заметил, как волчице, искоса посматривая на японского то ли недобога, то ли полубога, чешет брюхо богиня охоты.
Понятно, откуда такое поведение. Откажись он или зайди в тупик наша сделка — его бы тут же и прикончили.
Осознание, что не такой уж я и классный, как сам себе представлял, немного удручало.
— Уважаемая, раз уж вы тут… Не сочтите за дерзость, но я был бы рад услышать ваш совет и доброе слово в сложившейся ситуации.
— А что тут думать? Цукумогами.
— Нет, только не цукумогами! — упал на колени и ударился лбом о камень Синигами.
— Именно он, дорогой мой. Иначе тебя раскроют, как бы ты ни прятался. Как бы мы тебя не прятали. К этой войне будет приковано столько взглядов, что шансов схорониться у тебя не было и нет. А вот замаскироваться… — загадочно улыбнулась богиня.
— Это хуже смерти. Это рабские оковы, которые невозможно разрушить!
— Так уж и невозможно? Это твой шанс и надежда. К тому же цукумогами бывает разный. Ты можешь сам выбрать условия заточения… Они, например, могут не слишком отличаться от твоего обычного образа так называемой жизни.
— Эмм… Товарищи божественные сущности, не хочу показаться невеждой, но позвольте уточнить, что вы подразумеваете под этим дивным японским словом… Это что-то про душу предмета?
— Верно, мой юный комбинатор. Я предложила нашему неполноценному богу прикинуться одушевлённым предметом. В мире таких не слишком много, но уже есть. Почему бы не появиться ещё одному?
— Вы позволите мне самому выбирать условия заточения? — удивился, с кислой миной взглянув на прекрасную избранницу Ушедшего, Синигами.
— Как договоришься с ним. Я всего лишь прогуливаюсь здесь и за девочкой своей присматриваю… — ладонь богини перешла к уху волчицы, почёсывая кайфующего зверя дальше.
Что произошло потом, я и сам не до конца понял. Этот странный бог в полуразрушенной маске приблизился, прищурив глаза, и обошёл меня по кругу, рассматривая со всех сторон.
— А чего выбор-то такой ущербный? — спросил он у «присматривающей» за мной и волками богини и, не получив ответа, тяжело вздохнул. — Выбор без выбора. Ладно. Слушай и запоминай, Аид. Я становлюсь твоим цукумогами и своим вместилищем выбираю единственный из доступных артефактов — этот меч. Своей силой я обязуюсь усилить клинок. Из всех доступных вариантов, с учётом моего желания оставаться в этом храме, что является моим домом, я добавлю свойство призыва клинка. Моя сила увеличит урон оружия, но энергия пагубно повлияет на его прочность. Кроме того, к нему добавится ещё одно свойство — трансформация вот в это
