в прошлом году.

Паулина недовольно покачала головой и процедила:

— Не припомню.

— Мне кажется, сезон корюшки на этот раз затянулся. Зато рыбка была знатной. Вы с чем предпочитаете лакомиться корюшкой? Я вот люблю жареную с лимоном и петрушкой.

— Искупитель меня избави от таких разговоров, — она возвела глаза к давно побеленному потолку.

В комнату вошла уже знакомая мне девушка в сером платье и внесла поднос, на потом стояли чайник и две чашки. На небольшом блюдце лежало несколько овсяных печенек. Сахарницы не было. Я взглянул на Лопатину с недоумением и уточнил:

— У вас нет сахара?

Она поджала губы и бросила на поднос недовольный взгляд. Потом перевела глаза на служанку.

— Подай сахар.

Девушка оглянулась на дворецкого, и тот сунул руку в карман, чтобы вынуть ключ. Глаша не лукавила, когда говорила, что сладкое тут прячут в буфет под замок.

— У меня плохая переносимость сладкого, — нехотя пояснила женщина.

Однако когда расторопная служанка принесла в вазочке колотые кусочки сахара, Паулина бросила в свою чашку несколько штук. Я сделал то же самое, хотя вкус сладкого чая мне был неприятен. К слову, напиток тоже был не особенно хорошим. О чем я не преминул сообщить хозяйке.

— Вам стоит покупать чай в восточной лавке у площади Покаяния. Там составляют отменные сборы. Хотя вы могли убедиться в качестве напитка, когда посещали мой кабинет.

— Конечно, — выдавила женщина.

Казалось, она едва сдерживалась, чтобы не высказать все, что обо мне думает. Но сумела совладать с собой и растянула губы в подобии улыбки.

— Вы ведь приходили ко мне по делу, верно?

— Все так, — с облегчением выдохнула Лопатина, допила чай и плеснула себе в чашку новую порцию, сдобрив ее четырьмя кусочками сахара. Затем с подозрением взглянула на меня и добавила пятый.

— И чем я могу быть вам полезен? — уточнил я.

— Меня подлым образом ограбили. Человек, который был вхож в дом, которому мы безгранично доверяли, — она махнула рукой в сторону дворецкого, тем самым давая понять, кого имеет в виду под местоимением «мы».

— Когда это произошло?

— Воровство могло произойти около месяца назад. Но обнаружилось гораздо позже. Негодяйка служила в доме много лет. Мы относились к ней с теплотой. Не нагружали работой, исправно платили, отпускали пораньше, когда ей требовалось. Терпели нерадивость…

— Зачем? — прямо спросил я и мстительно высыпал в чашку содержимое вазочки с сахарными кусками.

— Что зачем?

— Почему вы терпели нерадивую служанку?

Я залил сахар настоем и сделал глоток, стараясь не кривиться от приторного напитка.

Паулина поджала губы:

— Мы просто решили проявить доброту.

— Зачем? — снова уточнил я. — Не проще ли было нанять ту, которая будет хорошо исполнять работу?

Стоявший у входа Прохор шумно выдохнул, но Лопатина кинула на него неодобрительный взгляд и мужчина замер.

— Теперь я понимаю, что эту неблагодарную девку давно надо было гнать в шею. Не ждать, пока она обворует дом. По своей доброте мы пригрели змею, Павел Филиппович.

— О ком речь? И что именно произошло? — решил я перейти к делу.

— Расскажи, как звали ту воровку. И как все было, — велела Паулина дворецкому и Прохор с готовностью подошел ближе:

— Глашка. Кухарка, которая работала у нас почти десять лет, — начал он.

— И все время была нерадивой, — негромко произнес я и отпил густой сироп.

— Около месяца назад я велел ей почистить серебро. Старинные, фамильные ложки и вилки. Очень дорогие. Глаша все тянула с этим и никак не отдавала столовые приборы.

— А что случилось потом?

— Она вернула мне серебро в салфетке перед тем, как уйти восвояси. А потом сообщила, что не вернется в дом. Сказала, что устроилась на другую работу.

— Зачем вы доверили такую важную работу нерадивой служанке? — невинно поинтересовался я. — И не проверили серебро, когда она его вернула?

Затем я повернулся к мрачной Паулине и беспечно продолжил:

— Ваш дворецкий не принял работу и заметил пропажу после увольнения. Это не проблема кухарки. Я также наслышан, что довольно часто управляющие обыскивают служанок на выходе из дома. У вас такое не практикуется?

Пронька вспыхнул и втянул в легкие воздух, но не успел ничего сказать. Лопатина властно вскинула руку, призывая его молчать. И мужчина словно прорванный воздушный шар шумно засопел.

— Эта девка вынесла из моего дома семейное серебро, — отчеканила Паулина.

— Почему именно она?

— Она уволилась внезапно, — заговорил Пронька, когда княгиня ему кивнула. — Я точно знаю, что она собралась выйти замуж. Украла серебро, чтобы добыть себе приданое. Потому что никто бы не взял ее без приданого замуж.

— Почему? — вновь поинтересовался я, разбавив сироп чаем.

— Служанку которой почти тридцать? — презрительно скривилась Паулина. — Очевидно, что ее возьмут в дом только с доплатой.

— Но в вашем доме ей платили жалованье. То есть в свой дом вы ее взяли без доплаты с ее стороны. И несмотря на нерасторопность, платили исправно за невыполненную работу почитай десять лет. Быть может, она была нужна кому-то из мужчин слуг? — я выразительно посмотрел на Проньку и он враз побледнел.

— Я бы никогда… — проблеял он и замолк под тяжелым взглядом хозяйки.

— Прохор — единственный мужчина в штате слуг. Лишь изредка приходит садовник. Но он работает под присмотром и с девками не болтает.

Я изучающе взглянул на дворецкого, и тот нервно переступил с ноги на ногу.

— Итак, Прохор выдал служанке, в которой не был уверен, дорогие столовые приборы для чистки. Фамильное серебро. А когда забрал, то не проверил, что именно было в салфетке. Все так?

— Звучит так, словно виноват дворецкий, — процедила Паулина Ананьевна.

— Нерадивый дворецкий, — заметил я. — И я просто резюмирую все, что услышал.

Лопатина встала на ноги и принялась мерить шагами гостиную. Прохор отошел подальше и вжался спиной в стену.

— Меня обокрали. Меня! Аристократку!

— Возмутительно, — кивнул я.

— Эта девка стащила ложки, которыми пользовались мои предки.

— Родители вашего супруга, — мягко поправил ее я и с подозрением взялся за печенье, раздумывая, стоит ли его пробовать.

Женщина взглянула на меня с ненавистью и прошипела:

— Это не имеет значения.

— Конечно, — кивнул я. — Это такая же мелочь, как и то, что ваш дворецкий не проверил ложки при получении. Как и то, что он обыскивал служанку перед тем, как она покидала дом.

— С чего вы это взяли? — Лопатина презрительно скривилась. — Прохор не стал бы трогать эту девку.

— Конечно, — вновь кивнул я и выразительно взглянул на слугу. — Он не досматривает карманы. Не требует выворачивать их сумки. Не обыскивает девушек, проверяя, не выносят ли они что-то под одеждой…

Последнее я сказал наугад, но с отвращением понял, что внезапно попал в точку. Пронька едва заметно побледнел, но расправил плечи и вскинул подбородок.

— Я не трогаю этих дурех. Даже не знаю точно, когда