Мэнни правил к следующему буйку, пока Фрэнки деловито связывал клешни пойманных омаров, чтобы они не повредили друг друга.

— Дай мне перчатки, Фрэнки, — сказала я. — Я буду связывать.

Фрэнк раздобыл мне пару толстых неопреновых перчаток, и я принялась надевать повязки на хлопающие и щелкающие клешни омаров. Я и забыла, как прекрасны свежевыловленные омары до того, как их пестрая зазубренная броня полудрагоценных оттенков — сапфира, топаза, изумруда — увянет в грязную зелень. В баке омар теряет свой лоск. Нужно видеть омара в момент, когда его только вытащили из воды, когда он еще дерзко цепляется клешней за кусок водоросли и отмахивается от тебя хвостом.

Фрэнк подцепил следующий буек, и началась обычная рутина: поймать ловушку, окольцевать клешню, добавить наживку и бросить ловушку в море. Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, и мы скинули по одежке-другой. Работа грела. В конце концов мы добрались до мыса Грей.

— Подойди поближе, Мэнни, — сказал Фрэнки, увидев, как я щурюсь на мыс.

Мэнни направил лодку к берегу, и я увидела: большой красивый дом, в стиле Нантакета, с опоясывающей верандой. Дверь выходила на мыс, и да, океан был виден изо всех окон. Феноменально. Я заметила кедровый гонт на крыше, сосчитала трубы, оценила отдельный гараж на три машины.

— Как думаешь, Хильди, почем пойдет? — спросил Мэнни.

— Попросят десять, получат восемь, — ответила я.

Я уже составила в голове проспектик. Аэрофотосъемка и одно фото — с воды. Помещу рекламу в «Бостон» и «Нью-Йорк таймс». Братья Санторелли будут идиотами, если не станут работать со мной.

Мэнни и Фрэнк заулюлюкали. Сумма получалась запредельная. И я знала, что она моя, нужно только заполучить Санторелли.

— Ладно, я видела все, что нужно, — сказала я. И тут вспомнила про кофе. — Кому кофе и кексов?

— Нам, — сказал Мэнни.

Я раздала кексы; чашек не нашлось, и мы по очереди отхлебнули кофе прямо из термоса. Он был крепкий и все еще горячий. Мы двинулись к следующей ловушке.

Утро уже заканчивалось, когда мы поставили последнюю ловушку. Я улыбалась — много лет не получала такого удовольствия. Я на воде с двумя старыми друзьями. Меня ждет грандиозная сделка с недвижимостью. Мы шли навстречу ветру и постепенно начали снова натягивать одежду. Улов оказался добрым: тридцать восемь взрослых омаров.

— Хильди, кофе еще остался? — крикнул Мэнни.

— Да, вот, — ответила я, протягивая термос.

— Фрэнки, спустись в трюм. Там есть бутылка «Джеймисона». Сделаем ирландский кофе.

Я только улыбнулась. Кофе по-ирландски — то, что нужно.

Фрэнки с сомнением посмотрел на меня.

— Что? — спросила я. — Давай.

— Ладно, — улыбнулся Фрэнки. — Я вроде бы слышал, что ты бросила пить.

— Я просто перестала пить много, вот и все, — сказала я, и он, похоже, обрадовался. Фрэнк полез в трюм, вернулся с бутылкой ирландского виски и вдоволь плеснул в термос — а потом еще немного. Сначала он протянул термос мне. Я сделала глоток, улыбнулась веселой крепости и передала термос Мэнни и Фрэнку.

До берега можно было добраться за полчаса, но мы не торопились. Я ощущала на лице солнце; стоило закрыть глаза — зима исчезала, наступало лето и светило на меня золотым блеском, так что, открыв глаза, я ничего не видела и моргала, пока не появлялись на фоне горизонта мутные знакомые фигуры Мэнни и Фрэнки. Лодка шла мимо бесконечного пляжа у поместья Харта, затем миновала полоску частного пляжа перед домом Ньюболдов. Мы молча смотрели на маленькую женщину в куртке с меховым капюшоном; она стояла на узкой полоске песка. Перед ней прыгала немецкая овчарка. Женщина кидала для пса большую палку из плавника, пес мчался по берегу и торжественно подносил палку хозяйке. Какой одинокой она казалась с того места, где стояла я, плечом к плечу с парой вендоверцев; три старых горожанина, бережно хранящие воспоминания друг о друге, воспоминания о том, какими мы были и что чувствовали в лучшие дни юности. Я представила, в какой ужас пришла бы Ребекка, узнай она, что я провела утро на лодке для ловли омаров с Фрэнки Гетчеллом и Мэнни Бриггсом. Она знала их только такими, какими они стали теперь — пара старых вонючих холостяков, давным-давно просроченных. Девчонкой я была влюблена в обоих, и сейчас снова обожала их, пока мы шли через гавань; горячий виски будил мою память. Я взглянула на Мэнни — усы поседели, но улыбка открывает крепкие и белые зубы. Фрэнки, стоявший от меня в нескольких шагах, напоминал угловатый профиль ана-вамского вождя; стоило ему обернуться и перехватить мой взгляд, я вспыхнула, как школьница, и повернулась лицом к берегу. Ребекка выдрала палку из клыков пса, снова взмахнула и бросила вдоль берега. Мне стало ее жаль. Жалкая Ребекка, одна-одинешенька на пляже — одна на чужом частном пляже.

Мы прошли мимо острова Певицы, мыса Маяка и скалы Пег Суини. Мы пили ирландский кофе, пока утро не покрылось легкой спокойной дымкой. Когда мы причалили, я начала мыть палубу, а Мэнни и Фрэнки разгружали баки и ловушки. Потом Фрэнки отвез меня и высадил у дома. Ему нужно было проверить, как работают его ребята. Мне нужно было вздремнуть.

— Придешь на ужин завтра вечером? — спросила я. к — Ужин? Ну, не знаю, а что у нас завтра?

— Суббота. Сделаю рагу. Простенькое что-нибудь.

Фрэнк думал что-то слишком долго; я пожала плечами и полезла из кабины, тогда он сказал:

— Ладно, Хильди. Во сколько?

— Приходи в семь.

Я немного вздремнула, а проснувшись, приняла душ, смывая запах виски и наживки, и погуляла с собаками. Затем отправилась в офис — проверить дела; Кендалл собиралась взять день отгула.

— Звонила Кэсси Дуайт, сказала — что-то срочное, — сообщила Кендалл. Она протянула мне почту и остальные сообщения. Я прошла в кабинет и стала звонить Кэсси.

— Хильди, мы можем сдвинуть день подписания? — спросила Кэсси.

Покупатели сначала хотели закрыть сделку к первому февраля, и я уговорила их сдвинуть срок до конца месяца. Нужно освободить дом к первому марта.

— Вряд ли, Кэсси, — сказала я. — А в чем дело?

— Мы еще не нашли место в Ньютоне или поблизости. Очень трудно снять жилье с Джейком…

— Ну, во-первых, противозаконно отказывать вам из-за Джейка, а во-вторых, это просто невозможно. Покупатели должны съехать из дома к первому числу.

Кэсси долго молчала.

— Нам держали место в школе Ньютона на весенний семестр, но теперь его нет. Они не могут нас взять до осени. Если