дало птицам возможность приспособиться в дальнейшем к тому, чтобы

больше проводить времени на земле. Такое встречается в истории

Земли, пусть и нечасто, зато каждый случай на удивление ярок.

Плавательный пузырь современных рыб произошел от древнего

примитивного легкого – приспособление к жизни в водах, бедных

кислородом, в дальнейшем оказалось универсально полезным.

Твердый мощный хвост на самом деле мог быть полезен и для

жизни на деревьях и использоваться не только как балансир, он мог

быть своеобразной «дополнительной ногой», на которую животные

опирались, карабкаясь по стволам деревьев. Сегодня приблизительно

так используют свои хвосты дятлы. Они, само собой, по стволам не

карабкаются, зато долго и упорно сидят на одном месте, подвергая

древесину интенсивному перфорированию. То есть мощный хвост

удобен в принципе для лазания. Он становится лишним для летающего

птицеподобного существа, когда оно переходит к жизни на тонких

веточках, а делает это, когда на этих веточках появляется много

интересного, скорее всего, когда начинают распространяться первые

цветковые или близкие к ним (по строению) растения. И да, для жизни

на тонких ветвях они и сами становятся меньше, чтобы ветви их

выдерживали.

И

вот

тогда

им

и

становятся

нужны

противопоставляющиеся пальцы и прочие «технические» решения, сделавшие птиц похожими на современных нам.

Возможно, однако, как всегда, не только новые пищевые ресурсы

ждали мужественных исследователей, быть может, первыми освоили

жизнь на тонких ветвях птенцы, спасающиеся там от массивных и не

способных перемещаться по таким шатким и тонким конструкциям

хищников. В таком случае переход к жизни на ветвях был связан с

развитием неотении – сохранения детских черт.

Трудно быть птерозавром

Итак, современные веерохвостые птицы нашли замену задней паре

рулевых крылоног, при этом никак эти самые конечности не

задействуя: их веерообразный хвост, который также может служить

для ловли воздушных потоков. Ничего подобного веерообразному

хвосту не могли использовать ни одни конкуренты птиц (как бы они

его «сконструировали» при отсутствии махового оперения). Но это

еще не все сложности, которые ждали птерозавров, если бы они

попробовали эволюционировать по птичьему пути.

Вернемся к конечностям: даже у микрорапторов задние и передние

крылья совершенно независимы. Для оперенных созданий переход от

четырехкрылости к двукрылости был сравнительно легок, в отличие от

птерозавров с их перепонками. Сохранение независимых задних

конечностей делало бипедальных пернатых очень мобильными и легко

занимающими открывающиеся им ниши: уже в мезозое появляются

птицы, совершенствующие задние конечности и отказывающиеся от

полета. Причем на очень ранних стадиях. Выше я уже упомянул

гипотезу, согласно которой археоптерикс был всего лишь некоторым

аналогом современных островных нелетающих птиц вроде всем

известного киви, пусть он и не зашел в отказе от полета столь далеко.

А археоптерикс – очень ранняя птицеподобная форма. Для сравнения –

хацегоптериксы появляются на очень поздних стадиях эволюции

птерозавров.

У птерозавров же кожистая перепонка крыла крепилась и к задним

конечностям – при полете использовались обе пары конечностей, кроме того, при ходьбе они опирались также на все четыре ноги.

Освоение новой среды требовало модернизации всего опорно-двигательного аппарата, что и затрудняло эволюцию. Прежде всего, тормозилась эволюция задних конечностей. Для середины юрского

периода это могло быть не столь существенно: нижний ярус лесов был, видимо, не столь богат, как верхний, многие озера покрывались

растительными матами, на которых можно было удобно располагаться, выслеживая добычу. Однако ситуация со временем менялась.

Еще одна гипотеза: для жизни в море и по берегам водоемов

немаловажным было то, что птицы были покрыты перьями и у них

имелись в наличии именно маховые перья. Одно дело, когда после

купания вода испаряется с внешних покровов, и совсем другое, если

животное промочит огромную кожистую мембрану – это чревато

сильным охлаждением и напрасными усилиями по обогреву тела.

Хотя, как я уже говорил, птерозаврам были вовсе не чужды купания и, несомненно, их крылья хотя бы частично были оперены, это не значит, что это оперение сохраняло пригодность для полета после намокания и

что теплопотерь при купании вовсе не было.

Возможно, схожие с проблемами птерозавров сложности мы видим

у современных рукокрылых, также использующих при передвижении в

воздухе и на земле все четыре конечности и также имеющих кожистые

крылья.