Шрифт:
Закладка:
Я начинаю понимать, что все же этот разговор не для Трэвиса, а для меня.
Марджани наклоняется ко мне, когда мы приближаемся к крыльцу.
– Дэниел, я надеюсь, что эта девушка хорошо на него повлияет, – говорит она, глядя мне в глаза. Разве она не спешит? – Но если не эта, то будет другая. Однажды появится девушка и никуда не уйдет. Они создадут свою семью. У него должна быть своя жизнь. Он всегда будет готов тебе помочь. Но не всегда сможет быть, – она поднимает руку, покрутив запястьем: – этим. Ты это понимаешь?
Я понимаю. Почему ты думаешь, что я не понимаю этого? И почему эта тема всплыла сейчас?
– Это случится раньше, чем ты думаешь. Так всегда бывает. Тебе нужно готовиться к этому.
Ну, если повезет, я преставлюсь достаточно быстро, чтобы он мог завести семью, которую ты так ему желаешь.
– Это не смешно.
Бедная Марджани. Только измотанная Марджани подняла бы эту тему. Только измотанная Марджани сказала бы что-то настолько правдивое и окончательное.
Я немного ворчу, и Марджани замечает скатившуюся из моего левого глаза слезу: на улице было ветрено. Она вытирает ее и ввозит меня в мою комнату. Я показываю на компьютер.
Разве ты еще не наигрался? Ты что, всю ночь в нем сидел?
Мне нужно кое-что тебе показать.
Ты же знаешь, я не люблю компьютеры.
Это важно. Это относится к происходящему.
– Ладно, – говорит она. – Но ты знаешь, что у меня мало времени.
Она выходит в соседнюю комнату, чтобы взять очки из своей сумки. Она надевает их на нос и щурится, приближая лицо к экрану. Я вижу, как ее губы беззвучно шевелятся, пока она читает. Потом я показываю ей перевод. И она бледнеет.
– О, Дэниел, – говорит она. – Это очень плохо.
Да?
Почему ты все еще разговариваешь с этим человеком?
Он казался одиноким. Я вроде как… наверное, мы вроде как поняли друг друга.
Этот человек либо психически болен и завел свою игру слишком далеко, либо… это намного хуже. Когда ты это получил?
Полагаю, вчера вечером. Я очень долго спал.
Ты кому-нибудь показывал это письмо?
Я переслал его полицейскому. Он не ответил.
Нам нужно ему позвонить.
Это очень жуткое письмо.
Нам нужно позвонить Трэвису. Прямо сейчас.
– Нам нужно позвонить Трэвису, – повторяет она вслух. – Нам нужно прямо сейчас ему позвонить.
44.
– Да, да, вам нужно проверить почту, – говорит Марджани. – Сейчас же.
Оставив Трэвису сообщение, чтобы он пришел сию же секунду, Марджани позвонила Андерсону, и теперь она поставила его на громкую связь.
– Мэм, я за рулем, я сейчас не могу проверить телефон, – немного раздраженно говорит он. Ужасно, народ из дома этого инвалида никак не перестанет его беспокоить.
– Вам нужно съехать на обочину, это важно.
– Разве вы не можете мне сказать, что в письме?
– Дэниел отправил вам письмо, которое недавно получил от Джонатана.
– Он все еще общается с Джонатаном. Я думал, я сказал ему, что Джонатан трепло. – я слышу, как кто-то другой, наверное, напарник, посмеивается на заднем плане.
– Да, но Джонатан отправил ему несколько очень безумных писем.
– Он безумный человек, мэм.
– Да, но одно было на китайском.
– Что, еще раз?
– Джонатан отправил письмо на китайском, мы перевели его и похоже, что оно от Ай-Чин.
– Чего?
– Он говорит, подождите, извините, она говорит, что он ее держит и ей нужна помощь.
– Он это сказал?
– Нет, она это сказала. – у Марджани начинает заканчиваться терпение. – Вы можете просто посмотреть на письмо?
Андерсон тяжело вздыхает:
– Подождите секунду, я на дороге. – я слышу, как он говорит своему напарнику: «Открой мою почту». До нас доносится много шуршания, возни, бормотание напарника: «Что мне искать?» Андерсон говорит, что письмо от меня, а напарник шутит, что там нет ничего, кроме рекламы Виагры. Марджани может в любую секунду швырнуть телефон о стену.
«О, вижу», говорит он Андерсону и начинает читать последнее письмо вслух. Он останавливается, добравшись до китайского. Я слышу, как они тихо переговариваются, но не могу разобрать слов. Снова возня, а потом Андерсон возвращается на линию.
– Так, мы все получили, – говорит он. – Это… очень странно. Даже для него. – он замолкает на несколько секунд. – Ладно. Нам сегодня нужно еще заехать в несколько мест, но мы попытаемся заглянуть к нему домой перед концом смены. Сам факт, что он так сильно вам надоедает, значит, что нам нужно с ним поболтать.
Марджани нервно поднимает большой палец вверх.
А мне что делать?
В каком смысле?
Продолжать переписываться?
– Ему продолжать с ним переписываться? – спрашивает она.
Андерсон снова советуется со своим напарником. Надеюсь, его напарник старше и мудрее его. Может, это Ленни из «Закона и порядка». Или Коломбо. Или просто особо любознательная собака. Может, это Хуч?
– Похоже, что ему не терпится получить ответ, – наконец-то отвечает он. – Ответьте ему, пусть думает, что все нормально. Поддерживайте разговор.
Погодите, я думал, что все правда нормально?
– Можете заехать и сюда? – говорит Марджани. – Мы здесь немного потрясены. – Марджани действительно кажется потрясенной. И из-за этого я беспокоюсь, что я потрясен недостаточно. Должен ли я быть более потрясенным?
– Я не уверен, что у нас будет на это время, но пусть Дэниел даст нам знать, если Джонатан начнет угрожать или что-то еще, – говорит он. – Мы попытаемся сегодня его проверить, ладно?
Марджани благодарит его и заставляет пообещать, что он ответит, если она позвонит снова. Он соглашается усталым голосом.
Марджани заканчивает звонок и берет полотенце, чтобы вытереть мне лицо. Затем она вытирает свое и садится за кухонный стол.
Спасибо.
Мне это не нравится. Совсем не нравится. Где Трэвис?
Тебе пора. Ты опоздаешь… везде.
Я не думаю, что тебе стоит оставаться одному.
Все в порядке. Ничего страшного. Я переслал письмо Трэвису.
Это очень страшно. Думаешь, полицейский уверен, что этот человек безвреден?
Да. Ты преувеличиваешь. Все нормально. Не нужно было тебе ничего показывать.
Но я не так уж уверен.
– Послушай, – говорит Марджани, и я улавливаю, как она поглядывает на свою куртку, висящую у двери. Она может волноваться сколько угодно, но у нее все же есть часы и часы работы. Она не может болтаться здесь, и знает это. И я это знаю. – Я попытаюсь зайти позже, когда у меня будет перерыв