из тех, кто сует свой нос куда не следует. Просто глаз радуется, глядя на вашу пару. Мы с мужем тоже поженились рано. Знали бы вы, сколько раз мы с ним слышали, что через год разведемся, – весело смеется, – а я вот что вам скажу – не зависят разводы от возраста. Я в семнадцать, забеременев, за своего Леню выскочила, и что? Живем душа в душу уже тридцать пять лет. Внуков нянчим. А сестра моя первый раз – в двадцать три, в наше время это поздно считалось, развелась, и двух лет вместе не прожили. И потом еще пять раз была замужем. Представляете? Шесть мужей. Я не осуждаю, ни в коем случае. Просто оно по-разному складывается. А вы, наверное, лет восемь, как минимум, вместе. Девочке вашей лет семь?

– Да, семь. На этот год в школу.

– Самое время за вторым идти.

С застывшей улыбкой гляжу на вернувшегося Кирилла. Наталья Павловна его не видит, поэтому заканчивает без задней мысли. Я же немного теку лицом. За вторым идти… Ну, да. Ему двадцать два только. Ну, ладно, двадцать три почти. Что это меняет?

– Ты не поджарилась?

– Нет. Я смуглая, Кир. И намазалась кремом, – верчу в руках флакон.

– Да я разве про крем? Пойдем в воду, охладишься.

Разговор с соседкой зашел в тупик, и я, кивнув, соглашаюсь. Ариша отлично плавает, так что, оставив ее в детской части бассейна резвиться с новыми подружками, я эффектно ныряю и уплываю на глубину. Кирилла опять задерживает малышня. Делаю несколько гребков – оборачиваюсь, чтобы посмотреть, как они. И снова делаю несколько гребков. Отталкиваюсь от бортика и плыву в обратном направлении. Детские голоса звенят.

– Все, Алин, пусть тебя твой папа подбрасывает, – ревниво виснет на Кире Ариша, оплетая его шею руками и оттаскивая того от подружки.

– Да всего разок.

– Вот разок пусть тебя твой папа и кидает. А меня – мой.

Мой? Наши глаза с Кириллом встречаются поверх воды. Понятия не имею, что на это сказать. Ясно же, что Ариша просто приревновала, но… Блин. Он не ее отец. И я не уверена, что это нормально – представлять его так. Впрочем, если мы действительно поженимся… Фух. Голова гудит. Но гудит так… приятно. На самом деле я понимаю, как много деликатных вопросов нам еще предстоит обсудить и утрясти.

Может, даже и лучше, если Ари будет называть Кира папой. Ведь целующиеся мама и брат – это лютый кринж. Ну не объяснять же мне каждый раз, что между нами нет кровного родства? А мне захочется объяснять, я себя знаю. Слишком я зависима от того, что обо мне подумают.

Девочка обижается на Аришу и уходит. Такая она – детская дружба.

– Ариш, там, по-моему, открылась палатка с мороженым. Не хочешь сходить?

Мелкая кивает, целует меня и Кирилла и выбирается из бассейна.

– Ты как?

– Нормально.

– Похоже, тебе закатили сцену ревности, – дразню Кира, настойчиво вглядываясь в его лицо. Он усмехается и машинально оборачивается, чтобы проследить за Ари. Наблюдать за той со стороны – одно удовольствие. Смешная она. То возле кустика остановится цветочки понюхать, то так припустит, что потеряет крокс. Я с маниакальной одержимостью впитываю в себя все, что вижу, как будто боюсь, что мое счастье у меня снова отнимут. Интересно, когда это пройдет? И пройдет ли хоть когда-нибудь.

Мимо Кирилла, выставив перед собой грудь, марширует тюнингованная девица. Машинально шагаю вперед, обвивая его шею руками. Кир удивленно приподнимает брови, то на меня пялясь, то на проходящую мимо блондинку. Ну, да… У меня не очень с проявлениями чувств на публике, но тут-то – другое дело!

– Решила не отставать от Ариши и тоже меня поревновать?

– Ага. Еще чего, – закатываю глаза. Выходит неубедительно, потому что Кир в ответ скалится. Я в бессилии плещу ему в лицо водой. Детская выходка, да. Идиотская ревность.

– Поревнуй. Это полезно. Правда, изматывающе.

– Откуда тебя знать?

– На тебя пялятся все мужики в бассейне.

– Глупости. Тебе кажется, – качаю головой, но все же начинаю невольно оглядываться.

– Я серьезно. Вон тот в красных шортах, и папа Аришиной несостоявшейся подруги, кстати, тоже.

– Зная твой темперамент, удивительно, как ты еще не полез бить им морды, – фыркаю.

– Бить? Зачем? Пусть смотрят. Мне не жалко. Трахать-то тебя все равно буду я.

– Кир! – выдыхаю, шокированная. Но шок – это для виду, а внутри у меня уже все в тугие узлы стягивается и наливается томным жаром.

– Но ведь буду же? Твои торчащие соски даже сквозь чашечки купальника видно.

– Пойду, помогу Арише с мороженым.

– Трусиха.

На самом деле нет. Но мне определенно еще привыкать и привыкать к дерзости сопляка. Вас удивляет, что я до сих пор так его называю? Зря. В этом слове нет каких-то негативных коннотаций. Скорее оно подчеркивает скандальность происходящего между нами, а потому будоражит.

День проходит просто прекрасно. После обеда мы спускаемся к морю. Меня всегда удивляло, почему люди предпочитают мариноваться в бассейне, когда можно плавать в море, отдаваясь его мощной стихии. Там же встречаем закат, очень ранний, как и везде на юге. На ужин идем в рыбный ресторан. Краситься в такую жару – себе дороже, но я решаю хоть немного прихорошиться. Белое короткое платье подчеркивает мой идеальный загар. На фоне меня даже поцелованные солнцем Кир с Аришей смотрятся на несколько тонов светлее. Такая я смугляшка.

Взгляд Кирилла загорается, когда я выхожу, и не гаснет все время ужина. Краем уха слушаю их болтовню с Ари. И ерзаю, ерзаю, ерзаю…

Нам приносят заказ. Разливают вино. Я с жадностью припадаю к бокалу.

– Эй, а тост? У нас вообще-то праздник, – возмущается Кир.

– Да? Тогда говори. А я с радостью послушаю.

– Без проблем, – усмехается парень, подхватывая бокал. – Давайте выпьем за моих любимых девочек. За тебя, Ари, и за тебя, Аня. За долгожданное воссоединение нашей семьи. Обещаю, что никому больше не позволю ее разрушить. Вы – мое все. Я никогда вас не упущу. И не отпущу, даже если вы захотите сбежать.

Заканчивает Кирилл с улыбкой, которая, впрочем, не касается его глаз. Я немного ежусь. Хотя ничего нового и не узнала. Он все такой же на мне повернутый. Похоже, зря я парюсь по поводу более молодых соперниц.