Шрифт:
Закладка:
Вода нагревалась медленно, костер то и дело норовил потухнуть: слишком быстро прогорали сухие стебли. Непривычно молчаливый Рик рассеянно тер свежие ожоги на ладонях, видимо, обзавелся ими, когда поджигал факелы. Травмы оказались ерундовыми, даже волдырей не было, но, наверное, здорово болели.
– Послушай, а ты ведь еще вчера знал, что провернешь этот трюк с факелами? – лениво протянул принц, чтобы хоть как-то отвлечь своего не лучшего спутника.
– Допускал, конечно! Иначе зачем бы я нас в эти заросли потащил? – пожал плечами преступник.
Альвир поднялся и, подойдя к костру, подкинул еще растопки, возле огня они не садились: жара стояла уже по-настоящему летняя. Вернулся на место и продолжил.
– А почему не сказал по-человечески? Я, правда, уже думал… – он оборвал себя на полуслове и махнул рукой. Ладно, ерунда это все. Уже не важно! Однако к Жаворонку, видимо, возвращалось его обычное желание поболтать.
– Потому и не сказал, что всякий раз, когда ты о чем-то думаешь, у тебя все мысли на роже написаны! Ты б мне все представление испортил…
– Что, правда, все написаны? – вздохнул Лиар. Он и раньше прекрасно знал об этой своей особенности, но почему-то мысль, что Рик может видеть его насквозь, вызывала некоторое смущение.
– Ну… может, не все, – утешил собеседник. Потом, вспомнив о чем-то, полез под рубашку. – На, таскай сам свое барахло!
Нейд принял завернутую в плотный лен печать. Проклятье, чуть не забыл ведь!.. Непозволительно он все-таки расслабился.
– Разворачивал?
– А оно мне надо? – удивился Жаворонок. – Эй, у нас там, кажется, закипает! – он собирался сходить за флягой, но Альвир удержал. К огню он мальчишку вообще теперь старался не подпускать: вдруг опять обожжется, Рик в этом плане парень талантливый!
Принц перелил содержимое фляжки в кубок, снова ее наполнил и установил над огнем. Получившийся отвар имел подозрительный запах, да и на вкус оказался не лучше, но это уже были мелочи.
– Рик? – опять заговорил Лиар, пока тот маленькими глотками прихлебывал сомнительный напиток. – А ты насчет помилования, выходит, передумал?
– Ты о чем? – не понял мальчишка.
– Ну, тогда, со степняками, ты сказал…
– Ага! А еще я сказал, что подожгу торфяник. Я много чего говорю, не всему же верить! – фыркнул он и, осторожно подув на отвар, снова приник к краешку кубка.
– То есть оно тебе по-прежнему не нужно? – поднял брови Альвир и получил в ответ спокойный кивок.
Фениксовы перья, ну что он пытается этим доказать?!
Принц подавил острое желание выругаться и всем корпусом развернулся к мальчишке.
– Слушай, ну какого беса ты творишь, а? – устало осведомился он. – И что ты собираешься делать, когда окажешься в Эверране? Снова воровать начнешь?! Тебя же рано или поздно опять на этом поймают!
Каторжанин недовольно поморщился и скучающим тоном протянул:
– Вот когда поймают, тогда и поговорим.
Издевается он, что ли?! Нейд вдруг осознал, что ему очень хочется врезать собеседнику по морде. Просто так, для придания своим аргументам большей весомости.
– Когда поймают, поздно будет! – он заглянул в медово-карие глаза, очень надеясь увидеть в них какое-то понимание, но ничего, кроме привычной насмешливой дерзости, там не отражалось. – Я тебя прошу… Я выбью тебе это демоново помилование, у тебя будет нормальная работа, нормальная жизнь… Пойдем со мной в столицу!
Жаворонок осторожно отставил кубок, на его лице чуть заметно, исподволь проступала усталость.
– Под нормальной работой ты имеешь в виду брать деньги у черно-серебряных? Так я это и делаю. Только мне не приходится им служить! – он вскинул ладони, не давая себя перебить. – Не смотри так, мы все еще на территории Орбеса, могу говорить, что думаю. Нейд, мне не место в Эверре. И среди таких, как ты, не место.
– А такие, как я, – это какие? – вскинулся Лиар. От последних слов преступника резко захотелось напиться.
Жаворонок непроизвольно подался назад. А, демоны, неужели, правда, подумал, что Альвир его ударит?.. Открыл рот, чтобы ответить, но не успел: снова закипела вода.
– Пойду, сниму, – отводя глаза, буркнул мальчишка и наладился вскочить.
– Сиди, – мрачно одернул принц.
– Да я…
– Сиди, сказал! Я сам, – Нейд залпом допил остывший отвар и пошел к костру. Сгоряча чуть не схватил фляжку голой рукой. Хорошо, опомнился, а то оба с обожженными пальцами ходили бы.
Прогулялся к пруду за новой порцией воды: все-таки фляжка маленькая, а им еще дня на два запастись нужно. Комаров у этой лужи водилось больше, чем где бы то ни было, но Пиару сейчас было плевать. Он долго стоял на берегу, вглядываясь в мутную поверхность.
Не место среди таких, как ты…
Легко ему говорить! А между тем, иногда кажется, что ему, Альвиру, среди них тоже не место! Во всяком случае, в королевском замке он нередко чувствовал себя лишним. А самое паскудное, что никогда и ни с кем из пресловутого «своего круга» принцу не было так легко, как с одним чокнутым преступником, сбежавшим с каторги.
Заметно осунувшаяся физиономия – небритая и помятая – ответила из озера сочувственным взглядом. Альвир, походя, ужаснулся своему отражению и вернулся к костру. Пусть Рик говорит, что хочет, а угробить свои таланты на виселице принц ему не позволит. И плевать!
Пока он ходил за водой, Жаворонок успел куда-то слинять. Ну и бес с ним, улизнуть от разговора Альвир ему больше не даст. Вернется – не отвертится.
Только время шло, закипала вода, а Рик все не возвращался. Нейд начал беспокоиться. Нет, его спутник, конечно, парень самостоятельный, но мало ли что могло случиться? Может, он опять в обморок наладился? Наследник эверранской короны снова поднялся, прошелся вокруг костра.
Так, если через пару минут не появится, надо идти искать!
А потом в голову пришла догадка, от которой Пиару стало демонски погано. Он скосил глаза на свой пояс, туда, где должен был висеть кошелек… Простонал что-то очень грубое и опустился обратно на бледно-красную подкладку.
Рик не вернется, он ушел насовсем, иначе забирать деньги не стал бы. Надо же, как ловко управился, принц совсем ничего не почувствовал! И когда успел?.. И что теперь делать, искать его? Да это как за ветром в поле гоняться!..
Лиар уронил подбородок на сплетенные пальцы и расхохотался. Отчего-то принцу было весело и горько одновременно. Забавляла собственная глупость, да и вообще вся нелепость сложившейся ситуации. А еще было
