Жаворонок его не слушал, он обращался только к риоду.

– Ага, разбежались! Тут видите, какое дело… – Рик поднял руку выше, и рукав рубашки, которая была ему безнадежно велика, сполз едва ли не к самому плечу. Камиза у него, похоже, вовсе разошлась на факелы. Альвир бы отсюда вряд ли разглядел, но степняки, кажется, увидели выжженное на предплечье клеймо; мальчишка был прав, говоря, что зоркостью эти люди не уступают соколам. – Я беглый, мне что Орбес, что Эверран… Я везде покойник! А этот парень мне помилование задолжал! Так что отпустили б вы нас обоих, и дело с концом!

Шелк прогорал быстро, палки тоже, одна из них опасно скрючилась – вот-вот обломится, и тлеющая ткань окажется на траве.

Многие давно уже целились в Рика, но каторжанина это, как водится, не впечатляло. Да и не станут они стрелять! Разве у кого нервы не выдержат. Если убить его сейчас, преступник непременно выронит факелы. В темных глазах степняков зрела такая ненависть, что становилось не по себе. Только риод, напротив, окончательно взял себя в руки.

– Ладно, пусть будет по-твоему! – он коснулся серебряного диска на груди. – Именем верховного фиора клянусь, что я и мои люди не станем мешать вам покинуть степь! Ты доволен, чужеземец?

Альвир судорожно вздохнул. Фениксовы перья, вечно с ним так… Пока все висит на волоске, ему не страшно. Накрывает уже после, когда опасность остается позади. А она позади, потому что клятву степняки не нарушат, в этом отношении ими можно восхищаться.

– Счастлив! – откликнулся мальчишка. – Вернее, буду счастлив, когда вы, наконец, заберете у меня эти штуки!.. Эй, парни, я их сейчас, правда, уроню!

Риод повернулся к остолбеневшим подчиненным.

– Тхале, Айнар!

Двое молча направили лошадей к Жаворонку.

– Не радуйся, Волк, – это уже Пиару. Проклятье, неужели все-таки узнал?! Хотя какое там?.. Тогда бы не отпустил. Просто для Орбеса они теперь все волки. – Степь ничего не забывает. А другу своему скажи, чтобы не возвращался. Второй раз живым он не уйдет.

Что-то такое прозвучало в негромком голосе риода, что Альвиру захотелось плотней запахнуть куртку: пробрал озноб. Наверно, Жаворонку действительно стоит держаться подальше от Орбеса, да и ему самому тоже. Потому что степняки умеют держать слово. А этот человек, может, родом и не отсюда, но он риод Орбеса, а это кое о чем говорит.

Дрогнула земля под ногами, это одновременно сорвались в галоп дозорные. Пиар посмотрел вслед стремительно удаляющимся всадникам и направился к Жаворонку, который все еще стоял, выставив перед собой опустевшие ладони. Разделявшие их агмы принц преодолел почти бегом, а потом вдруг замер, словно налетев на незримую преграду. Снова раскинулась перед внутренним взором выжженная степь.

– Рик! Ты… ты действительно смог бы это сделать? – тихо спросил он, застыв в нескольких шагах от каторжанина. Почему-то услышать ответ для него вдруг стало очень важно. И зачем бы?.. Мальчишка все равно соврет, не моргнув глазом, если захочет!

– Да не загорелось бы оно! – с привычной небрежностью отмахнулся Жаворонок. – Ну как ты себе это представляешь? Думаешь, степь вспыхивает от любого костра? – кажется, он здорово сорвал голос, пока вел свои переговоры.

– Ладно, допустим! А если бы было у тебя «бесово масло»? Смог бы?!

Показалось, или за новой насмешкой вдруг проступила обида?

– А я, по-твоему, на графа Ивьена похож, чтобы жечь все подряд?

Альвир смерил взглядом взъерошенного Жаворонка и нервно усмехнулся. Нет, на безупречного Сэйграна нескладный мальчишка с расцарапанной физиономией был похож меньше всего.

Рик тем временем, наконец, опустил руки и начал выбираться из зарослей. Сделал несколько нетвердых шагов, и его повело. Лиар едва успел поддержать.

Фениксовы перья, глядя на его довольную рожу, иногда забываешь, что он не железный… А ведь парень еще до встречи с разъездом валился с ног.

– Так, давай-ка присядем ненадолго.

– Что? – Жаворонок с силой провел ладонью по лицу, поморщился. – Все в порядке, просто оступился. Там дальше пруд есть, давай дойдем? А то у нас вода кончилась.

Альвир с сомнением посмотрел на каторжанина: судя по виду, идти он мог разве что на тот свет.

– Может, я сам за водой сбегаю, а ты здесь подождешь? – предложил принц. Такой вариант ему тоже не очень нравился: оставлять своего спутника сейчас не хотелось.

Но Рик только независимо фыркнул и первым двинулся в нужном направлении, пришлось догонять. Удивительно, несмотря на затуманенный слабостью взгляд и нетвердую походку, Жаворонок выглядел на редкость довольным. Как обычно, впрочем. Нейду оставалось только недоумевать, откуда в нем это? Откуда столько жизни в полумертвом преступнике? И почему он все-таки рискнул тем, что ему так дорого?..

– Можно тебя спросить? – неожиданно для себя решился Альвир. – Рик, почему ты не ушел? Зачем стал связываться со степняками? Ты ведь не мог знать, что твоя уловка сработает!

Тот остановился и повернул к собеседнику озадаченное лицо.

– Да, с риодом нам здорово повезло! Не знаю, поверил он мне или нет, но рисковать не стал. Нарвались бы на кого-нибудь вроде их верховного, пристрелил бы без разговоров.

Что правда, то правда. Таким хоть все гори синим пламенем, – на уступку врагу не пойдут. И ведь не сказать, чтобы у них не было для этого оснований…

– Вот видишь, – быстро кивнул Нейд, поняв, что Рик опять собрался проигнорировать его вопрос. – Так почему не ушел, когда я сказал?

Жаворонок, уже намеревавшийся отвернуться и продолжить путь, остановился.

– Ну, во-первых, я не был уверен, что мне бы дали уйти, – неохотно пояснил он. – А во-вторых… примета плохая – спутников в беде бросать! Удачу спугнешь.

– А, ну раз примета… – протянул принц, тщетно пытаясь удержать непонятно с чего расползающиеся уголки губ. – А ты у нас, значит, в приметы веришь?

Рик рассеянно почесал щеку и тоже улыбнулся.

– Я? Да нет, не особенно. Просто подумал… ну мало ли, вдруг ты веришь?

И больше по дороге к пруду Альвир его ни о чем не спрашивал – успеется. Самое важное он уже знал.

Это потом, когда ждали, пока закипит вода, налитая в серебряную фляжку, времени на болтовню было хоть отбавляй. Жидкость в мутной луже, которую Рик почему-то именовал прудом, доверия обоим не внушала – уж лучше прокипятить, чем отравиться. Да и костер теперь жечь не страшно. Жаворонок еще насовал во флягу каких-то трав, сказав, что от них меньше хочется есть. Нейд возражать не стал, хотя сильно сомневался, что какая-то зелень заставит его хоть ненадолго забыть о жареной баранине, о которой принц мечтал все последние часы.

Впрочем, несмотря на голод, Нейду