Шрифт:
Закладка:
Трудно смириться с мыслью, что ты не можешь побеждать в каждом бою за каждого друга. Трудно понять и принять предельность своих возможностей и осознать, что, хотя ты сделал все, на что был способен, этого оказалось недостаточно.
Да, это произошло именно тогда, на горном склоне над битвой, в те мгновения, когда день показался мне чернее ночи и я острее, чем когда-либо, ощутил потерю Бренора и остальных своих друзей. Рана в моем сердце не хотела закрываться. Она никогда не закроется. Я понял и принял это.
Все мы знаем, что такое потери. Для эльфов – темных ли, светлых ли, – проживающих века, потери тоже неизбежны – родитель, друг, брат, любовник, даже дитя. Бездонная боль часто неотделима от сознательного существования. И насколько невыносимее становится потеря, когда она обременена чувством вины.
Вина – коварное чувство. Вина пускает корни в самую твою суть, питаясь страданиями других.
Теперь я понимаю, как никогда прежде, что вина – отнюдь не движущая сила, она не может подменить ответственность. Если мы будем раздумывать, действовать нам или нет, страшась последствий как деяния так и бездействия, тогда мы не сможем прийти к истине и понять, какой путь правильный, а какой – нет. Ибо есть нечто над нами – понимание общности, и дружбы, и верности. Я не выбирал, встать ли мне рядом с Бренором и его народом. Я делал это во имя нашей взаимной дружбы, благодаря которой все мы становились сильнее и лучше. И наши жизни стали стоить гораздо больше.
В тот страшный день, стоя на горе, глядя на чудовищ, вламывающихся в двери дома, долгое время бывшего моим, я, наконец, избавился от чувства вины.
Я потерял Бренора и Вульфгара, Реджиса и Кэтти-бри. Сердце мое обливается кровью и тоскует по ним каждое мгновение каждого дня. Но я смирился с потерей и не несу груза личной ответственности за это. Меня не было с друзьями в час нужды, потому что я не мог быть с ними, как бы того ни желал. Когда пала башня Витегроо и Бренор Боевой Молот рухнул с высоты, он забрал с собой всю мою любовь к нему, всю дружбу. Мне больше нечего ему отдать.
И теперь я все вынесу. Со мной Инновиндиль, и мы продолжим наш бой против общего врага. Мы будем драться за Мифрил Халл, за Бренора, за Вульфгара, за Реджиса, за Кэтти-бри, за Тарафиэля и за весь добрый народ. И мы победим Обальда и его полчища.
Я отдал моим павшим друзьям мою любовь и мое сердце. Я буду жить так, словно король дворфов смотрит на меня, чуть наклонив голову, со своим обычным насмешливым прищуром, – шалишь, мол, приятель.
– Чертов эльф, – скажет он еще нередко, поглядывая на меня сверху вниз из залов Морадина.
И я услышу его и всех остальных тоже, потому что они всегда со мной, они – немалая часть Дзирта До'Урдена.
И когда я начал смиряться с потерей, мои друзья словно стали ближе. Я часто поглядываю вверх, туда, где, должно быть, находятся залы Морадина, и прислушиваюсь к голосам моих утраченных друзей, и улыбаюсь.
«Знаешь ли ты, что значит быть эльфом, Дзирт До’Урден?»
Я все время слышу этот вопрос от моей спутницы, которая, кажется, твердо намерена заставить меня осознать особенности жизни, которая может длиться столетиями, – особенности хорошие и плохие. Самое плохое в долгой жизни – ты должен понять, принять и смириться с неизбежностью потерь.
Мне всегда было любопытно: вот эльфы могут жить тысячу лет, а люди – меньше века, но мудрость людей зачастую достигает дровней понимания и могущества величайших эльфийских магов. Кажется, все дело не в протяженности жизненного опыта, а в его концентрации, Я всегда восхищался стойкостью людей, которые прекрасно осознают, что их жизнь коротка.
А теперь для меня настало время разобраться с собственной жизнью, жизнью эльфа. Долгое существование, жизнь, которой суждено не раз встретить рождение и смерть веков, дарит, по меньшей мере, возможность как следует разобраться в себе.
К моему удивлению, рассказы Инновиндиль о ее взаимоотношениях с людьми и эльфами помогли мне определиться с такой штукой, как эльфийская жизнь. Я увидел свое существование в образе морского прибоя, где каждая волна – маленькая жизнь. Волны бегут друг за другом, рождают одна другую и одна за другой разбиваются о берег. И вместе с тем все эти маленькие жизни составляют одну, огромную как море…
И когда Инновиндиль спрашивает меня теперь: «Знаешь ли ты, что значит быть эльфом, Дзирт До'Урден?», я могу гордо и спокойно улыбнуться, уверенный в себе. Потому что в первый раз за всю мою жизнь я могу сказать: «Да, я знаю».
Быть эльфом – это понимать, что волна, на гребне которой ты сейчас находишься, неизбежно разобьется о скалы или тихо растворится в песке. Быть эльфом – это прожить много коротких жизней, одну за другой… Быть эльфом – это пережить своих товарищей, если они не эльфы. А если и эльфы – понимать, что отношения редко выдерживают века. Быть эльфом – это радоваться, глядя на успехи своих детей. И не важно, полукровки они или их кровь чиста, – и в том и в другому случае они могут не пережить тебя. Единственное утешение можно найти лишь в том, что у тебя есть эти дети, эти крохи радости. Это действительно благословение и блаженство, которое перевешивает все страдания, которые испытывает любой, теряя дорогих ему друзей, детей, возлюбленных. И если сама возможность пережить свое дитя помешает кому-то завести детей, такая потеря горестнее вдвойне.
Таким образом, ответ тут только один: быть эльфом – это праздновать жизнь.
Быть эльфом – это получать наслаждение от мгновений, от рассвета и заката, от внезапных и коротких любовей, от приключений и часов, проведенных в обществе друзей. И этим мгновениям не должны мешать страхи за будущее, которое никто не в силах ни предсказать, ни отвратить.
Вот что значит быть эльфом.
Эльфы любят танцевать и петь. Этим они погружают себя в настоящее, в текущий момент. И хотя они могут петь о легендарных героях прошлого и давно минувших днях или о еще не сбывшихся пророчествах – они живут в этой песне, в этом мгновении настоящего. Они хватаются за соломинку радости и держатся за нее так же крепко, как и люди.
Человек может поставить
