остановился, ничуть не запыхавшись, — Карабас, дивны дела наши. Побоище знатное. Лотерейщик реально красиво привален, одним движением палкой в глаз. Удар на клокстоперский похож, кто еще так лихо? Но они, сколько видел, в затылок бьют, чтобы наверняка. Прямо в морду сунуться, яйца стальные нужны и дар раскочегаренный. У бегуна шея свернута, опять движением одним. Кроме ее человеческих следов на четыре километра нет. Еще кое-что, — следопыт наклонился к уху командира, — След элитника свежий, прямой, как лазер. Глубокий, тварь под тонну весом. На берегу болота обрывается, как сквозь землю провалился.

— Ты, значит, не простая баба, лотерейщиков голыми руками ломаешь.

— Карабас, реально мутная девка, давай развлечемся по-быстрому и к ибиням прирежем.

Повинуясь едва заметному жесту рейдеры сместили оружие. Ощущать себя в перекрестье четырех автоматов было не очень комфортно, — Фу, какой грубый, не получится быстро, я барышня долгоиграющая, с лотерейщиком повезло просто.

— Согласен, пацаны, валить ее надо, но так тело не довезем, стухнет. Говорил, контейнеров больше бери.

— Да кто же знал, что такая группа сочная попадется. До этого неделю порожняком мотались.

— Эй, куда вали, мы же в некотором роде коллеги, вот вы как к стронгам относитесь?

При упоминании ненавистного племени муры заскрипели зубами. Карабас вытащил мясницкий нож, — Мы к ним не относимся, тварь, мы их на такие части кромсаем? — приблизил к лицу зазубренное лезвие, — И тебе щас язык укоротим.

— Вот, вы просто отрезаете, а я отрываю, с корнем.

Лена протянула телефон, — Вот фото, смотрите, чей это член? Емели, знаете такого? Оторвала.

Имя стронга подействовало на муров как матерное слово на старушек в церкви. Только креститься и причитать не начали.

— Когда? Откуда Емеля тут? Тот, из банды Викинга? Не может быть, пурга, чес голимый, у них же война на западе.

— Ну вы чудите, у вас что своего человека в стабе нет?

Судя по тому, как муры переглянулись — однозначно есть, но или ненадежный или на расслабоне.

Врать у Лены всегда получалось отменно, но сегодня похоже настал звездный час.

— Пару дней назад, и Викинг, и Емеля, такой отряд приехал, что в Рубероид дополнительные столы заносили. Танками все дороги исковыряли.

— А зачем приехали? Слышала?

— Конечно слышала, весь вечер между ними сидела. На муров охота будет. Но не на вас, вы хорошие, на плохих муров, которые в каких-то яблочных садах девок пасут.

— А когда, когда нападение будет, слышала?

— Точной даты не было, слышала, Викинг хвастался, городской кластер перегрузится, все муры там будут, типа ждут сволочи, что Тихий отбивать припрется. А мы без палева на их главную базу.

Лицо Карабаса заметно побледнело, — Слышишь, а не было с ними такого чахлого как кощей, на башке дыра, два кулака влезет?

— А Пикап, конечно был, скотина редкостная, утром стронги на разведку, а он им «Не берите эту бабу, плохо будет». Они и брать не хотели, но я глазки строила, еле упросила. Они же меня сюда и подбросили, не сама же от стаба топала. Вот на обувь мою посмотрите, кроссовки почти новые.

Муры уставились на голые ноги, прямо как бараны на новые ворота.

— И че прям по этой дороге разведка проехала? Утром? Сколько их?

— Человек тридцать, вездеходик набился, как селедки в бочках, я в машинах не разбираюсь, еще несколько следом. И мотоцикл один точно был. Ревел так — кох, кох, кох.

— Оружие, какое, сколько, пулеметы были?

— Да я в оружии тоже не очень, цвет волос видели? Емеля на крыше одной рукой штуку жуткую держал, какую трое затягивали. Еще стволы большие черные и трубы зеленые на плечи и ящики ни пойми с чем.

В воздухе ощутимо завоняло говном, кажется, кто-то из муров был чересчур впечатлительным.

— Чучуй, паскуда, опять обосрался, нет тут стронгов только лажа бабская.

— Бля, прости, Карабас, гадом буду, у меня же эта, болезнь медвежья.

Начальник бултыхнул фляжку, от души приложился, занюхал бородой, — Чингачгук, по дороге что? Следы есть?

— Точно был кто-то, в течение суток. Урал проходил, груженый, протектор ни с чем не спутать. След от Харлея тоже видно. По дороге выше километра полтора притормаживал и там следы этой начинаются.

Карабас рявкнул, — По машинам босяки, вроде не врет эта нечисть, когти рвать надо. Тут где-то элита шныряет, и колонна стронгов с тяжелыми калибрами. Прирезать успеем, руки свяжите от греха. Ментату покажем и этому новенькому Провалу, чтоб его хрен поразил.

Разворачивай на точку связи, по дороге нельзя, стронги примут. На точке заночуем, маляву пустим, вторую фазу отменять надо.

Карабас распахнул дверцу розового салона, приглашающе махнул, — Настоящие джентльмены никогда не оставят девушку в затруднительном положении. Дрег, присмотри, чтобы гостья ни в чем не нуждалась.

— Тихушники, принимайте пополнение, ждут тебя тут друзья, из Тихого.

Сзади пихнули, руки охватила пластиковая стяжка, забросили в салон как мешок с картошкой.

Машина внутри преобразилась, комфортных кожаных сидений не было, выкинули нафиг. Ровная будка, уставленная контейнерами, от которых несло тревогой, опасностью и смертью.

На полу валялась пара рейдеров, связанных и избитых до состояния котлеты. Один без сознания, ноги переломаны, согнуты пополам, кости наружу. Второй, тоже не целый, вяло дернулся, поднял голову, глянул одним заплывшим глазом. Филин, козлиную бородку ни с чем не спутать.

— Вижу, признала крысеныша? Это Филин, ментат из твоего стаба.

— Как ни признать, эта скотина мне семь споранов торчит.

Филин шевельнул разбитыми губами, — Фесть, фука.

Дрег кинулся к филину, задрал голову, ковырнул ножом под глазом, — Ты че, фраер, про стронгов молчал.

Филин завыл и заголосил нормальным голосом, — Вы не спрашивали. У вас все вопросы про караваны, конвои и охрану стаба. Я все честно отвечал.

— Отвечай, гнида, правда стронги приехали?

— Да-а-а, Викинг с группой.

— Танки видел?

— Видел, у стаба один.

Дрег саданул булькающего Филина под ребра, смачно хрустнуло. Карабас повернулся с переднего сиденья, — Надо же тебе похоже верить можно, тебя как кличут?

— Лена, — вот, имя спросил, дело двинулось.

Колонна тронулась по дороге, но не набирая скорость, свернула на незаметную просеку, уверенно понеслась по дремучим зарослям, такими мудреными поворотами, что Лена оставила все попытки понять направление.

Взгляд Карабаса изменился, стал не таким подозрительным, скорее масляным, на губах заиграла улыбка, — Какие дары у тебя? Как лотерейщика завалила? — странная девка начинала нравиться все больше и больше.

— Похоже останавливать зараженных могу, ненадолго. С этим лотерейщиком первый раз и открылось. Застыл как в паутину влипший, размахнулась и ткнула палкой в глаз.

— А шею бегуну как сломала, тоже палкой?

— Не-е, на бегуна не хватило дара. На