небольшой риск, что лично Соколов захочет поговорить с ним и выяснить заказчика... Но это не самое плохое. Орден ведь всего орудие в чьих-то руках, а все остальное вполне возможно, если за это хорошо платят. Так что, если виконт окажется сговорчивым и щедрым, то всякое может случиться.

В конце концов золото является самым действенным лекарством от многих болезней... В том числе и от таких вот чувствительных ударов и душевных травм как эта неудача, которую все равно можно обратить в выгоду.

— Что будем делать, великий магистр? — спросил Шакал, воспользовавшись паузой между громовыми раскатами. — Каковы будут ваши приказания?

— Хороший вопрос, Алонсо и у меня есть на него отличный ответ, — впервые за этот вечер на лице Кардинала появилась улыбка. — Я думаю, что нам нужно встретиться с бароном. Сделай так, чтобы он примчался ко мне как можно скорее. Надеюсь, с этим твои люди способны справиться?

Последний вопрос острым ножом ударил прямо по самолюбию сенешаля и в этот момент сразу два чувства смешались в его горячем сердце.

С одной стороны, он был рад от того, что ему сейчас удалось избежать гнева магистра, и он покинет его резиденцию живым и здоровым.

А вот с другой стороны, он был готов грызть собственный стилет от злости на то, что случилась такая досадная неприятность. Разумеется, он не видел себя виновным в случившемся, как и своих людей — в профессионализме которых не сомневался ни на секунду.

Однозначно во всем виноват Испанец, который что-то утаил от них и, если он правильно понял настроение Хавьера Рабадана, то и тот мысли схожим образом. Значит все не так уж и плохо. По крайней мере, лично для него.

— Не сомневайтесь, великий магистр, он скоро будет здесь, даже если мне придется тащить его к вам за шкирку.

* * *

Великое княжество Московское.

Москва.

Главное управление тайной канцелярии.

Георгий Константинович Бестужев смотрел на несколько отчетов, которые были разложены перед ним на столе, время о времени отрывался от них и смотрел на вытянувшегося перед ним в струнку заместителя.

Рядом с отчетами лежал лист бумаги побольше. Он был сплошь исчерчен разноцветными стрелками, которые тянулись от одной фотографии к другой и переплетались между собой в замысловатые узоры.

Если не видеть комментариев к стрелкам и не понимать что именно они означают, можно было подумать, будто Демидов составил для своего шефа замысловатый ребус, который тот пытается разгадать.

— Любопытно, — хмыкнул Бестужев, после того как потратил на изучение странного рисунка около четверти часа своего времени.

— Я тоже так думаю, ваше сиятельство, — согласился с ним Никита Данилович.

— А ты уверен, что все вот именно так работает? — посмотрел на него глава тайной канцелярии. — Если твои каляки-маляки окажутся ошибкой, то Николай Александрович мне голову снимет. Ну а я тебе, само собой.

— Да нет там никакой ошибки, Георгий Константинович, — пожал плечами Демидов. — Мы уже все проверили. Да и видеозаписи, расшифровки телефонов...

— Выходит начали за одну ниточку тянуть, а тут еще несколько новых появилось, так получается?

— Получается...

— Интересно девки пляшут, нечего сказать. Столько фамилий громких намешано... Да еще Болотов с Морозовым, как сбоку припека. Они тоже в этом замешаны?

— Пока прямых доказательств не нашли, — ответил Никита Данилович. — Я думаю нет. Просто не с тем парнем связались и сами не поняли, в какую крупную игру таким образом залезли. Князь их в свои шашни с немцами не посвящал, а им приятно было с таким большим человеком как Юрьевский дело иметь, вот так и получилось...

— Уверен? — спросил у него Бестужев.

— Нет, конечно, — честно ответил тот и усмехнулся. — С нашей работой я и в себе до конца не уверен, ваше сиятельство, что уж тут о других говорить.

— Это ты правильно мыслишь, — одобрительно кивнул Георгий Константинович. — Всегда нужно все проверять, а потом уже решения принимать. Но думаю ты прав, не похоже на герцогов, что они в эту игру решили ввязаться — слишком кишка тонка. Хотя... Кто его знает, что там в седых головах за мысли бродят. Может быть о чем-то таком и думали.

— Поговорить бы с ними желательно, ваше сиятельство...

— Понятное дело, — кивнул Бестужев. — Обязательно поговорим, но позже. Пока не до них. Нужно с более крупными рыбами разобраться.

— С Юрьевским и остальными?

— Ты поразительно догадлив, Демидов, нужно тебе за это премию выписать, — усмехнулся глава тайной канцелярии. — Не нравится мне активность князя. Чувствую я, что есть у него желание воспользоваться сложным моментом для Романова.

— Пока он нечистью занят?

— Да не только это, — махнул рукой Бестужев и ткнул пальцем в исчерченный линиями лист. — Вообще время очень подходящее. Налоги растут, недовольные тоже плодятся как тараканы... Сам видишь, что происходит. Император к себе много новых родов приблизил, а старые наглеют и силу свою чувствуют. Вот Юрьевский этим и пользуется, денег не жалеет на подарки, взятки и прочую ерунду... Немцам конфетку пообещал, вавилонцам шоколадку — так это и работает.

— Еще и с Соколовым решил в грязную поиграть, — проворчал Демидов.

— С этого они и начнут, Никита, я в этом абсолютно уверен, — вздохнул Георгий Константинович и откинулся в кресле.

— Почему вы так думаете?

— Повод очень удобный. Если у Юрьевского выгорит против Соколова сыграть, то у Романова много вопросов возникнет, сам понимаешь. Виконт и несколько других родов сейчас в фаворе — лучше меня знаешь.

— Так по делам своим, ваше сиятельство.

— Как видишь, не все так считают. Кто-то хочет и рыбку в мутной воде половить, пока Николай Александрович вопросами безопасности империи занимается.

— Понятное дело, — хмыкнул Демидов.

— Ну, а если понятно, то зачем вопросы глупые задаешь? Все же очевидно, как по писанному. Владимира Михайловича убивают, кроме него еще нескольких особо приближенных, затем с Романовым общаться начинают...

— Считаете, захотят его поменять? — шепотом спросил Никита Данилович, будто опасаясь, что его сейчас может кто-нибудь услышать.

— Не думаю, — покачал головой Бестужев. — Слишком рискованно. С нечистью воюем, Британия пасть раскрывает... Так можно до совсем плохих вещей доиграться и самим с голой задницей остаться. Они это не хуже