В общем, вкусного ужина заведение не сулило. А приятного вечера не обещала компания, сгрудившаяся за столом в самом дальнем и, конечно, самом тёмном углу. Факелы рядом были погашены, лишь на столешнице теплился огонёк лампы, высвечивающей только бороды, да настороженно поблёскивающие глаза.

Мужчин было семеро, и каждый из них всеми силами старался походить на крестьянина, но получалось не слишком удачно. Нет, за придворных щеголей их и с закрытыми глазами принять было невозможно, но благородная кровь не водица. Что-то такое в осанке, в развороте плеч, как руки держат, их выдавало с головой. Это, конечно, не считая меча, висевшего у одного на бедре.

По крайней мере, Леора видела только один клинок. Правда, она и не присматривалась. Недил, повиснув на руке маркграфа, нежно прильнув скулой к его плечу, прикрыла глаза, поднимая силу. Почему-то сделать это оказалось гораздо сложнее, чем утром. Голова немедленно наполнилась гулкой болью.

– Смотри-ка, а ведь не верил, что ты действительно придёшь, Редишь, – пробасил бородач, сидящий с краю, как раз тот, что с мечом. – Хотя я всегда говорил, что ты больной ублюдок.

Его цвета переливались всеми оттенками красного, бурого почти до черноты, зелёного. Это была такая привычная ярость, густо замешанная на обиде: человек просто ненавидел всех вокруг и для Редиша исключения не делал. Так, подвернётся возможность – убьёт. Нет – не очень-то и хотелось.

– Благодарю, Наер, я абсолютно здоров, впрочем, как и всегда, – отозвался маркграф, садясь сам и усаживая Леору на колени. – Остальное же настолько очевидно, что не стоит внимания.

Генерал веселился! Вернее, в нём кипел эдакий злой азарт, в котором он буквально купался. Редиш на самом деле наслаждался происходящим. И предчувствие, вернее, нетерпеливое ожидание опасности, лишь перца добавляло.

– На кой ты приволок свою шлюху? – рявкнул ещё один, саданув кулаком по столу.

Вот этот, дай ему волю, придушил бы генерала собственными руками. Или порвал зубами.

– Всё своё таскаю с собой. На самом деле это хороший принцип. Мало ли что может понадобиться? – Кажется, маркграф улыбался. – Но давайте оставим в покое моё происхождение, душевное здоровье и предпочтения, господа. Я свою голову в петлю не за этим сую.

– Если ты хочешь, чтобы мы продали тебе истинного правителя, то зря стараешься. Мы не имперские прихвостни, не продаёмся, сколько бы ты не заплатил.

– Уже готов торговаться, Наер? И, значит, слухи не врут? Наследничек свергнутого короля на самом деле тут.

Раздражение, досада, злость накатывали волнами – слева, справа, спереди. Только за спиной пузырилось шампанское азарта. Голова кружилась, в желудке скользкой змеёй ворочалась тошнота. Всё-таки переоценила она свои силы. Сканировать сразу восьмерых – это не перчатку натянуть. Вот уже и сознание двоиться начало, появилось ощущение, будто она спит и понимает, что спит.

Только бы в обморок не грохнуться!

Леора уже почти не разбирала, где чьи эмоции. И тут к ней потянулся светлый, слегка искрящийся луч ровного дружелюбия и необидной, но чуть снисходительной насмешки. Вот только когда он потянулся, Недил осознала, что и раньше это чувствовала, правда оно теплилось огоньком где-то сбоку, на периферии.

Кадет приоткрыла глаза, рискуя потерять нить силы, но слишком уж странно ощущать здесь такое. Мужчина, сидящий напротив неё, вернее, напротив маркграфа, словно убедившись, что Недил заметила его, откинулся назад, к стене. В этом бородаче не было ничего необычного, разве что его воронья чернота: волосы, брови, глаза и, конечно, борода с усами, даже кожа слишком смуглая. Вот только Леора где-то его и раньше видела.

Точно! На дуэли! Он был секундантом у Редиша и, помниться, не сказал ни слова, лишь стоял живым воплощением хмурости. А тут здрасти вам, такие эмоции!

Всё вокруг начало стремительно набирать цвет, ауры людей, наоборот, потускнели, а тёплая пульсация становилась всё слабее. Недил поспешно зажмурилась, ловя чужие краски за хвосты, будто воздушных змеев, аккуратно распутывая нити.

И снова едва всё не упустила, когда среди уже привычного красно-зелёно-бурого блеснула притушенной искрой алчность, злорадство и нетерпеливое ожидание, ещё что-то вроде: «Я вам всем покажу!», и «Ну когда же?» или «Где же?!» – этим чувствам названия не придумали, но сами-то они были. И очень отчётливые, стоило лишь присмотреться.

Леора потянулась, понимая, что до обморока всего ничего осталось, ниточка буквально и та дрожит, готовая лопнуть. Недил зевнула, положила голову маркрафу на плечо.

– Один чего-то ждёт, – шепнула Редишу в самое ухо, – или кого-то. Тот, который второй справа. Что-то должно случиться.

Генерал вроде бы едва заметно кивнул, погладив кадета между лопаток, как кошку.

– Пойду, Пересмешника покормлю, – буркнул чернявый, вставая.

Впрочем, Леора видела его, словно сквозь туман, да и слышала, как через вату. В носу стало тесно и мокро. Насморк, что ли, начался?

– Ты совсем со своим скворцом сбрендил, Ора, – буркнул кто-то из бородачей. – Тут такие вопросы решаются!

– Вот и решите без меня, – решил чернявый, переступая через лавку.

– Эй, Редиш, чего это с твоей девкой? Носом кровит.

– Да? – вроде бы маркграф её наклонил, заглядывая в лицо. А потом встал, подхватывая кадета на руки. – Действительно. Хворая она у меня. Прошу прощения, господа, я на минуту.

– Всё нормально, – пробормотала Недил через комариный писк, назойливо звенящий под черепом. – Мне только… Это пройдёт.

– Наоборот, всё очень к месту, – едва слышно ответил генерал. Может, действительно шептал, а, может, это у неё со слухом что-то приключилось. – Вы молодец, лучше и придумать нельзя. Сейчас же я настоятельно советую вам потерять сознание. Своё дело вы сделали, причём на отлично.

Опять издевается. Но ведь он прав. Хорош телохранитель, то и дело в обмороки валящийся. Первый раз хоть ранением оправдать можно, а сейчас? То морская болезнь, то силёнок не хватило. Надо собраться и…

Леора собралась, отодвигая черноту. И тут грохнуло, кто-то взвыл медведем, тренькнула сталь, а Недил последовала совету маркграфа, то есть всё-таки потеряла сознание.