– Ты ей уже ничем не поможешь, – промолвил Элисар Дропа.

Виктория прекратила искусственную вентиляцию, обратив свой взор на карлика, держащего в руках томик «Война и мир» Льва Толстого.

– Так, значит, это вы – обладатель голоса?

Элисар махнул головой.

– И вы здесь? – Виктория заметила за столом Чжан Бэя, который попытался отвести взгляд.

– Она умерла не физически, её смерть ментальна, – заговорила лысая женщина в элегантном обтягивающем чёрном платье.

– Теперь вы – новый член клуба, дорогуша, относитесь к человеческой жизни проще, она нужна лишь для того… – старик замолчал, и за него продолжили остальные члены клуба: – Чтобы служить Мо!

Глава XVII

В тесных улочках, затерянных закоулках, спрятанных от чужих взоров обшарпанными кирпичными стенами ветхих построек прошлого столетия, порой скрываются самые светлые мысли, вынашиваются самые грандиозные идеи! Именно в таком потерянном закоулке на Третьей авеню в жёлтом автомобиле без колёс и без стёкол сидел лысый босоногий мальчишка, одетый в белую пижаму. Он изредка поглядывал на наручные часы, подаренные лучшим другом Жаном Клебером. Наконец из-за стены высунулась светловолосая голова мальчишки.

– Достал?

– Так точно, Поль! Родители и соседи отправились на твои поиски, возможно, они скоро обнаружат нас. – Жан протянул другу чёрные кеды и пакет с едой. – Держи, бродяга.

– Спасибо. – Поль надел кеды на босые ноги, отложив пакет в сторону.

– В следующий раз, когда будешь убегать от санитаров, не забудь снять тапочки.

Поль потёр руками большой синяк на левой ноге. К автомобилю подбежала дворовая лохматая собака по кличке Ливер.

– Тебя ещё здесь не хватало, дурёха!

– Оставь, Жан, чем тебе собака помешала?

– На тебя-то еды еле удалось раздобыть, а тут ещё этот привязался…

– Мне много будет.

Взяв из пакета бутерброды, он вытащил из них колбасу, отдав псу. Ливер целиком проглотил угощение, направив свой взор на пустые бутерброды, за которые принялся Поль.

– Лопнешь, Ливер! – Поль замахнулся рукой, и собака рванула бежать, периодически оглядываясь в надежде на то, что ей предложат добавку.

– Не тут-то было. – Жан засвистел, пёс в испуге завернул за угол дома.

– Ты неисправим, мой друг.

– Не передумал сдаться на милость властям?

– Не передумал, надоело лежать на больничной койке и смотреть в потолок.

– А как же родители, Поль, они ведь переживают.

– Хорош разглагольствовать, мягкотелый, лучше садись в машину, поедем до Мексики.

– Ха! Ну ты даешь, Поль, а как же Атлантический океан, у нас ведь автомобиль, а не корабль, и, кроме прочего, без колёс!

Поль открыл двери поломанного кара, приглашая друга сесть в салон.

– Будь по-твоему, – Жан залез внутрь, захлопнув за собой дверь.

– Ты готов?

– Ещё как, – рассмеялся Жан.

– Тогда держись крепче, мы трогаемся! Отдать швартовы!

– Боцман, свистать всех наверх! – прокричал вслед за другом Жан.

– Справа от борта пиратский фрегат, тысяча чертей! – выругался Поль.

– Огонь из всех пушек! – скомандовал Жан.

– Пли, – поддержал своего товарища Поль.

Друзья закрыли свои головы руками, повалившись друг на друга.

– Вражеские ядра пролетели от наших голов в нескольких сантиметрах и, кажется, сломали мачту, – раздосадовано произнёс Поль.

– Разве это нас остановит, впереди сказочная Мексика, где хранятся все пиратские сокровища! – Жан открыл двери автомобиля и бросился на землю, распластавшись на земле и махая руками, он имитировал пловца. – Прыгай и плыви вслед за мной.

– Вот же балда, вплавь американского континента не достичь, – Поль от души рассмеялся.

– А я хороший пловец, чемпион мира!

– Да хоть олимпийский чемпион!

– Ты думаешь, Кусто не говорили, что он никогда не сможет достичь морского дна? Или Гагарину не говорили, что он никогда не достигнет звёзд?

Поль выпрыгнул из автомобиля и, подражая своему другу, распластавшись на земле, начал махать руками.

На улице стало смеркаться, в окнах домов вспыхнул свет. Друзья вновь оказались внутри сломанной машины.

– Жан, помнишь, я однажды рассказывал тебе о своей мечте?

– А какой именно? У тебя, как я помню, их было много.

– О самой главной своей мечте.

– Жениться на Мари Робер?

– Нет, о более осуществимой.

– Стать журналистом?

– Да, Жан, именно о ней.

– И что?

– Я хотел бы попросить тебя осуществить эту мечту вместо меня…

– Ты сам её осуществишь! Всё будет хорошо, я знаю, вот увидишь, в следующем году мы будем справлять Рождество вместе, никакой больничной койки, всё будет как прежде! А летом мы снова будем сидеть в стареньком пежо, представляя, что плывём на огромном фрегате к золотым берегам Мексики!

* * *

Жан Клебер осуществил мечту своего лучшего друга, и даже больше: став журналистом, он женился на возлюбленной Поля, Мари Робер. В честь своего друга он назвал сына Полем. А позже случилось непоправимое.

«Казалось, что жизнь шла своим чередом, мы с Мари получили Пулитцеровскую премию и купались в лучах славы, работая в одном из самых знаменитых издательств во Франции. А потом я встретил информатора, в его портфеле я нашёл улики, в которых говорилось об одном влиятельном человеке, который баллотировался на пост президента США! Этим человеком был не кто иной, как республиканец, благодаря которому мы получили свою премию. В бумагах было написано о получении крупных сумм на предвыборную кампанию Джона Макартура из восточного фонда, фонда, спонсировавшего, только представьте себе, террористические организации по всему миру.

Мари была категорически против публикации, но я настоял, эта статья должна была взорвать все СМИ. И вот настал день, когда с дрожью в руках я взял свежий выпуск газеты в надежде увидеть на первой полосе заголовок «Двуликий Джон». Каково же было моё удивление, когда вместо своей публикации я увидел, что во Франции выдался неурожай винограда! Я и Мари оказались в кабинете у директора Жадера, не скрывавшего своих эмоций. «Всё это фальшивка, очередные происки демократов», – кричал он. «Но как же факты, бумаги, подтверждающие обратное?» – отвечал я. Жадер же категорически не желал ничего слушать. Тогда мы с Мари приняли решение отдать материалы в другие издательства, но было слишком поздно. Нашу квартиру перевернули вверх дном, украв все документы, обличающие Макартура. А затем произошла трагедия: у нашего сына случился приступ, мы вынуждены были искать помощи, но все те, кто был нашими друзьями вчера, сегодня отказывали нам. Они, безусловно, боялись возмездия Джона Макартура! Уволившись с работы, нам пришлось влезть в долги».

Мари обняла мужа, и Жан закончил свой рассказ. Хипо сидел рядом с Астафьевым, наблюдая за семейной четой с некоторым любопытством, и даже, как показалось Астафьеву, с жалостью. Их вагон немного раскачивался, и Мари клонило в сон.

– Вы можете поспать, если желаете, – предложил