Наконец я не выдержала.

– Чтобы с тобой считались, начни считаться с собой сама. Я хочу есть, и никто не заставит меня трусливо отсиживаться в комнате.

Я переоделась в чистую форму, заплела волосы и решительно прикрепила на лацкан брошь. Во‑первых, я больше не оставлю ее без присмотра, а во‑вторых, плевать на рейтинг. Он незаслуженный, а значит, стыдиться нечего. На этой вдохновляющей ноте я направилась к столовой.

Где-то после первого пролета смелость как рукой сняло и захотелось сбежать обратно под одеяло, но нос уже учуял необычный запах чего-то съестного. Мне почудилась в нем сладость и ароматы трав, а еще что-то соленое, как рыбный бульон, только тоньше, мягче. Когда я вошла, то сразу же увидела то, от чего сердце возбужденно забилось.

Морепродукты.

Жутковатые (и, если быть честной, напоминающие сожженного левиафана) небольшие розовые тварюшки лежали на огромных подносах, источая умопомрачительные ароматы. К каждой порции прилагались две тарелки и небольшие серебряные ножнички, очевидно, чтобы разделывать панцири. Народ с аппетитом уплетал деликатес, который, похоже, даже для частной школы был в новинку.

Я бы, может, и побоялась пробовать неизвестных усатых тварей, но сегодня они спасли меня: все были так поглощены ужином, что не заметили моего появления. Выдохнув, я спокойно набрала полную тарелку, прихватила ножнички, пару салфеток и отправилась на поиски свободного столика.

Которого не оказалось.

Надо думать, деликатесы на ужин – весомый повод собраться в столовой всей школой. Но я никогда еще не видела, чтобы не осталось ни одного свободного стула. Да и вообще искренне полагала, что мест чуть больше, чем адептов и магистров, во избежание драк и плевков в суп.

Впрочем, одно место все же пустовало.

– Ну да, конечно, – хмыкнула я.

Интересно, где Даркхолд спрятал все стулья? Судя по недовольным рожам его дружков – я не хочу знать ответ на этот вопрос.

Перехватив поднос поудобнее, я направилась к их столику, мысленно умоляя себя не вывалить на деревянную башку темного принца кучу вареных тварей.

– Доброго вечера, – как можно шире улыбнулась я. – Приятного всем аппетита.

Клянусь, у них сделались такие лица, как будто я пожелала всем немедленной мучительной смерти! Даркхолд оторвался от кофе и посмотрел на меня снизу вверх. Недоверчиво и с вызовом.

– Здесь свободно? А то столиков совсем не осталось.

Все это очень напоминало ситуацию из детства. Однажды во время самостоятельных занятий в приюте тетушка Адалин, разозлившись на задние парты, где никогда не бывало спокойно, произнесла классическую фразу: «Сван, может, расскажешь всем, что тебя так рассмешило? Вместе посмеемся».

И Сван рассказал. А мы посмеялись. Правда, не над его дурацкой шуткой, а над обескураженным выражением лица воспитательницы, которая ожидала чего угодно, но не того, что Сван поднимется и со скучающим видом расскажет похабный анекдот. Тогда тетушка поняла, что выросло очередное поколение, которое уже не боится строгую воспитательницу.

Хочется верить, Даркхолд понял что-то такое же. Что я больше его не боюсь, что могу за себя постоять и вообще – та еще стерва, просто скрываюсь.

Но, по правде говоря, вряд ли у него рухнул привычный мир оттого, что я улыбнулась. Скорее, он судорожно искал новую причину быть недовольным.

Так и не дождавшись ответа, я села на свободный стул и поняла, что переоценила собственные актерские способности. Пара минут, ошеломляющий эффект – на это я способна. Но играть дурочку весь вечер? Хотя у Ингрид неплохо получалось. Зря ее не взяли в театральный.

– Ну и как это есть? – задумчиво произнесла я, рассматривая тварюшку на тарелке.

Потом повернулась к Даркхолду и потребовала:

– Покажи! Ты же мой наставник. Вот и наставляй.

Его приятели перестали жевать, то ли ожидая от меня подвоха, то ли не зная, как поведет себя предводитель. Что делать? Травить новенькую, рискуя получить от Дарка, если тому не понравятся методы? Или, помня, что публичные извинения миновали их чудом, помалкивать и делать вид, будто ничего не происходит.

Переглянувшись, парни дружно выбрали второе.

Даркхолд медленно потянулся к тарелке и легким движением ножниц вскрыл панцирь морского гада. Хладнокровно оторвал ему голову и вытащил бледно-розовое тельце.

Меня передернуло. Картины тела Олбрана против воли вставали перед глазами, а затем сменялись воспоминаниями о пылающей странным бесцветным пламенем туше левиафана. Я вдруг поняла, что точно не смогу разделывать этих… креветок? Раков? Понятия не имею, что это. Не хватит духу!

– Пойду поищу что-то более традиционное… – пробормотала я.

Ладонь Дарка легла мне на колено. Тяжелая и горячая, она пригвоздила меня к стулу и не дала ни шанса сбежать. Не говоря ни слова, он положил в мою тарелку очищенную зверушку и потянулся за новой.

Я покраснела вся, включая брошку и ботинки. Несколько минут уговаривала себя обидеться: я же не собака, чтобы кидать мне в миску еду! Но, положа руку на сердце, это не выглядело подачкой. Скорее… заботой? Нет, это слово не подходило Дарку. Его сложно было представить заботящимся о ком-то. Но как ни прислушивалась я к ощущениям внутри, не могла уловить ничего грубого в свой адрес.

Он чистил их штука за штукой, складывая на тарелку передо мной. Я взяла вилку и осторожно попробовала солоноватый хвостик очищенного гада. Вот демоны, это вкусно! Даже не могу сравнить с привычной едой, совершенно новое впечатление от нежного мяса с ароматом трав, в которых его варили. Должно быть, я выглядела как девчонка из глухой деревни, впервые оказавшаяся в приличном обществе, но морепродукты определенно стали одним из самых ярких впечатлений в новой жизни.

– Эй! Я же не дракон, я столько не съем! – воскликнула я, когда горка очищенных тушек на тарелке переросла все вменяемые размеры.

Дарк, похоже, в принципе не знал слова «остановиться».

– Спасибо! – опомнилась я.

Может, это не так уж и страшно.

– Я хочу попробовать сама…

Я осторожно взяла в руки ножницы.

В окне за спинами парней вдруг появилось отражение Ингрид. Она пришла на ужин самая последняя и теперь растерянно осматривалась, пытаясь найти хоть один свободный или собирающийся таковым стать стул. Но, как назло, словно по заказу, именно сегодня все ужинали долго и сидели до последнего, наслаждаясь деликатесами. И на лице Ингрид появилось то самое выражение, что и у меня, когда магистры несправедливо начисляли темные баллы: обиды, стыда и обреченного уныния.

– Надо найти ей стул, – произнесла я. – Где-то есть запасные?

Да, я все еще злюсь за спектакль под названием «дружба», но это не значит, что я присоединюсь к друзьям Даркхолда в травле.