Я поперхнулась воздухом. Кейман произнес то, о чем я старалась не думать. Уйти из школы… В сердцах я думала об этом тысячу раз, но стоило задуматься серьезнее – и накрывало паникой. Что я буду делать? Где жить? У меня ведь еще даже нет подданства Штормхолда. Вернуться в Рейнгард на потеху всем? И слушать новости, как там Сван устроился в лучшей школе магии?

– Я не хочу уходить из школы. Но не знаю, смогу ли здесь быть. Меня всегда сторонились, я не знаю почему. Единственная подруга никогда бы не посмотрела в мою сторону, если бы нас не поселили вместе. Остальные со мной почти не общались. Я приехала в школу и с чего-то решила, что будет иначе. Появилась Ингрид, Даркхолд не показался напыщенным придурком, все вокруг были милы… И в один прекрасный момент, после одного моего неосторожного слова, я мгновенно стала всеобщим врагом! Оказывается, подруга просто наблюдала по приказу Дарка за смешной первокурсницей, а сам он верил, будто за один добрый жест и прогулку я буду готова на все! И…

Я осеклась, поняв, что есть границы допустимого, когда говоришь с директором. И не стоит ему слышать, что школа у него дурацкая и я до сих пор так ничему и не научилась. Что на парах преподаватели заставляют переписывать учебники и пересказывать параграфы, а баллы рейтинга начисляются не за заслуги и успехи, а просто кому как вздумается, в зависимости от настроения. И вся эта чернота в моей брошке – незаслуженная и несправедливая, и если, чтобы получить диплом, надо четыре года унижаться, врать и лицемерить, то, возможно, жизнь уборщицы постоялых дворов не такая уж и унылая.

Всего этого я не сказала и, чтобы как-то заполнить паузу, нехотя взяла пирог и принялась жевать.

– Да, коллектив подростков – самое странное и непонятное из того, что я видел в жизни, а я чего только не видел, поверь. Но если я вмешаюсь, будет только хуже. Нет никаких препятствий для того, чтобы выйти и сказать: «Кто не будет дружить с Коралиной, тому вместо диплома выдам справку о больной головушке», но чем это будет отличаться от того, что делает Даркхолд?

– Я понимаю. Не понимаю лишь, почему у меня никак не получается с кем-то подружиться. За восемнадцать лет я нашла всего одну подругу, но и та даже не вспомнила обо мне, едва мы расстались. Хотя обещала написать.

– Может, у нее есть объективные причины этого не делать?

– Какие? Отвалились руки?

Диана не отвечает мне, потому что забыла, это понятно и ежу. А я не еж, я человек. Девушка. Почти подросток. Все они в восемнадцать сплетничают с друзьями. Кто с кем пойдет на бал, кто сколько выучил к грядущему семинару, что происходит в столице и как достали преподы.

А я обсуждаю все то же самое, но с директором.

Огонь!

– Ну хорошо. Давай так: если вдруг ты примешь какое-то важное решение, вне зависимости от причин, загляни ко мне, обсудим. Но если хочешь мой совет, а ты его, конечно, не хочешь, но я все равно дам, потому что доминировать и унижать – чуть ли не единственная привилегия директора, даже плюшевого…

Магистр обошел преподавательский стол и взял мел, словно и правда собирался вести лекцию.

– Чтобы с тобой считались, начни считаться сама с собой. Не играй роль, чтобы заслужить дружбу или любовь. Пока ты боишься чужого пренебрежения – тебя будут предавать.

– А если я не знаю, какая я на самом деле?

– Никто не знает вначале. У тебя есть шанс выяснить. И если в процессе надо кого-нибудь куснуть, я, конечно, по-директорски буду порицать, но в целом…

– Иначе в этой школе, похоже, не выжить.

– Бери выше. В этом мире… А то и в соседних.

Тут я заинтересовалась таинственными «соседними» мирами, но магистр уже сменил тему и стало не до смеха.

– А теперь, адептка Рейн, я хочу услышать историю о том, куда делся ваш браслет с крупицами, прежде чем выдам вам новый.

Кейман забыл добавить к совету, что если куснуть хочется директора, то стоит еще разок хорошенько подумать.

* * *

Я полная бездарность. И стукачка.

Конечно, пришлось рассказать о захвате флага и беготне по лесу вместо тренировки, и о том, как где-то в глуши я потеряла браслет с недешевыми крупицами магии. Но это полбеды, потому что после чистосердечного признания я получила новый браслет – и начался хаос!

Ни на одно упражнение магия не отозвалась. Вообще. Совсем.

Я не смогла залечить свежую царапину от листа бумаги. Не сделала ни одного толкового предсказания.

– Ну-ка, спой, – под конец попросил уставший Кейман.

Ну а что? Вдруг у меня талант к искусству?

Судя по тому, как быстро он меня прервал, точно не талант.

– Но в лесу ведь…

Я вспомнила, как на глазах затягивались жуткие царапины Даркхолда.

– Да. Значит, магия в тебе все же есть, просто очень глубоко.

– И вы сможете до нее докопаться?

– Я до всех могу докопаться. Но во имя собственного душевного здоровья стараюсь этого не делать. Со мной не согласятся сильные мира сего, но магия спит не просто так. Ты к ней не готова. Когда человек получает силу, к которой он не готов, – он погибает. Некоторых можно спасти, а некоторые сгорают за недели. Поэтому то, что ты не можешь использовать крупицы, на данный момент скорее благо.

– А если я так и не смогу? Ведь таких детей много! Очень слабых магов. И то исцеление в лесу – случайность. Или вовсе я потратила весь свой потенциал!

На Даркхолда! Кошмар!

– Не думаю, что ты потратила лучшие часы своей магической жизни на нестабильного дурачка, – фыркнул Кейман, явно прочитав мои мысли. – Время покажет. На сегодня все. Есть время прийти в себя до следующей практики. А на лекции расскажу кое-что интересное, рекомендую не прогуливать.

– Я не прогуливаю.

– Вот и молодец. И, адептка Рейн…

Я обернулась в дверях. Директор смерил меня задумчивым взглядом, прежде чем сказать:

– Сегодня вечером я занят и пропущу ужин. Надеюсь, у вас хватит выдержки не разнести столовую.

– И почему вы говорите это мне, а не Даркхолду?

– А есть смысл?

Кажется, я не понимаю добрую половину того, что говорит Кейман. И если бы кто-то спросил мое мнение, то сказала бы, что эта или другая половина – абсолютное вранье. Но так как никто не интересовался, что там думает малоизвестная адептка частной школы, я решила жить как живется, потому что, если держать в уме все странности Школы темных, можно сойти с ума.

Я приняла душ, чтобы немного расслабиться, сделала задания на завтра и долго уговаривала себя спуститься на ужин. Есть хотелось со страшной силой, пирог был давно, и я бы все отдала за чашку свежего чая, бутерброд и салат. Но страх перед встречей с Даркхолдом, Ингрид и остальными заглушал даже мольбы желудка.