Фактически после долгого пребывания у Сисси и Франца Иосифа пара уехала в Англию к другой сестре Виттельсбах[347] в Буш-Хаус, недалеко от Хэмптон-Корта, на юго-западе Лондона. Королева Виктория предоставила эту резиденцию герцогу Немурскому, сыну короля Луи-Филиппа, поскольку границы Франции закрылись для него, как и для всех принцев Орлеанских[348]. Фердинанд, младший из его сыновей, носивший титул герцога Алансонского, стал зятем Марии Софии. София, «Соферль», последняя из дочерей Виттельсбахов, вышла замуж за этого сына Франции после неудачной помолвки с Людвигом II Баварским. Бедная девушка должна была выйти замуж за своего двоюродного брата. Все было готово к торжеству. Она отобрала себе придворных, переехала в мюнхенскую резиденцию, а затем этот мечтатель и мизатроп решил расторгнуть помолвку. Поэтому свадьба с внуком Луи-Филиппа была организована в Поссенхофене в строжайшем уединении, чтобы избежать присутствия монарха-вагнерианца. Союз был благословлен в присутствии графа Парижского, герцога Шартрского и принца де Жуанвиля… монсеньором фон Ханебергом – епископом, крестившим Дэзи!

В первые дни этого брака молодожены жили в Неаполе, а затем в Риме, где их очень тепло встретили в палаццо Фарнезе, и между ними установились такие отношения, которые события, время и общность чувств сделали очень близкими.

После падения Второй империи и отмены закона об изгнании Фердинанд, пылкий патриот, вернулся во Францию, страну, которую он почитал с тех пор, как покинул ее в возрасте четырех лет. Он с головой окунулся в новую жизнь в качестве офицера 12-го артиллерийского полка[349]. Не имело значения, если некоторые были удивлены, увидев, как принц Франции служит республике. Он был в долгу перед своей страной, которая терпела невыразимые страдания. К бедствиям, которые принесла война с чужаками, прибавились проблемы гражданской войны. Коммуна была разгромлена[350], французская кровь лилась рекой.

Фердинанд, София и двое их детей проживали на авеню де ла Дам-Бланш в Венсене. Примерно в феврале 1872 года[351] король и королева Неаполя навещают их, поселившись сначала в Гранд-отеле возле Оперы под псевдонимом герцога и герцогини де Бустра, затем в Доминичи, на улице де Кастильоне. Вскоре Франциск и Мария София решают поселиться поблизости от родителей. Они переезжают в Сен-Манде на виллу Нев, которую они арендовали у господина Пани, бывшего продавца реклам в газеты на улице Лафайет. Этот коттедж, расположенный на авеню Домениль, 19, на высоте улицы Эрбийон, в этой части, идущей вдоль леса, окружали элегантные строения и изящные ограды, позволяющие увидеть округлые ступени. Здесь, в двухстах метрах от укреплений, не было ни назойливых торговцев, ни фабрик, ни заводов, только лишь длинные и широкие песчаные дорожки и сады со всех сторон. Абсолютное спокойствие леса в нескольких минутах ходьбы от большого города сделало это место пристанищем для людей, которые избегали шума или внимания, так как слишком сильно пострадали от одного или другого.

Это был одноэтажный каменный дом, украшенный наверху небольшим бельведером, буржуазное жилище, скорее милое и уютное, чем роскошное[352], с маленьким английским садом, миниатюрным прудом и искусственными камнями. Позади, со стороны улицы Эрбийон, были конюшня и сараи, в которых находились четыре лошади, карета для путешествий и городской экипаж. Дом был красиво оформлен: с красно-золотой гостиной, бильярдной, столовой, украшенной охотничьими картинами, а наверху, в дополнение к спальням, была библиотека, отделанная черным деревом. Там Франциску было чем заняться. Пятилетняя аренда была предоставлена на очень выгодных условиях, от которых арендодатель также выиграл, а именно: 18 000 франков в год в течение первых трех лет, затем 20 000 франков в течение оставшихся двух лет[353].

Под этой крышей собрались также несколько верных придворных: граф де Латур-ан-Вуавр[354], первый оруженосец и личный секретарь короля, баронесса де Менси, одна из фрейлин королевы, и мисс Машен, ее компаньонка. Конечно, была еще Мариетта, игривая горничная, которая пела, как зяблик, с вечера до утра; а также конюх де Безия[355], карлик монарха, человечек с лицом желтым и морщинистым, как у черепахи, и с пронзительным озорным взглядом Вольтера.

Во Франции они также встретили своих друзей Жюли и Адольфа де Ротшильдов и часть родственников: принцев Орлеанских, графов Акуила и Трапани, принцессу Салерно, королеву Кристину[356], инфантов Испании. В нашей стране никогда не было столько королевских высочеств-арендаторов, как во времена Республики[357]. А еще был их дорогой Атанас де Шаретт, который сменил поля битв на роскошную квартиру на авеню Монтень[358]. После окончания войны он оправлялся от ран; пуля прошила навылет его бедро во время боя при Луаньи. Адольф Тьер предложил ему, как и Гарибальди[359], звание генерал-майора французской армии; имена кондотьеров и папских солдат были опубликованы рядом в министерском постановлении[360]. Но прославленный зуав предпочел остаться в распоряжении папы и графа Шамбора, претендента на престол Франции, который благородно предпочел изгнание и горечь короне, восстановленной ценой сделки с духом революции[361].