Фаина

— Её звали Мелисандра. Когда я думаю о ней, то чувствую тепло, вот здесь, — Джорджиан дотронулся до груди. — Мама любила меня, я это точно знаю. Я был для неё желанным ребёнком. Но она родила меня ценой собственной жизни. Умерла во время родов, — глухо сказал он, отворачиваясь, чтобы я не заметила слёзы в его глазах.

Сердце затопило щемящим сочувствием, и я накрыла его лежащую на столе руку своей.

— У тебя осталось после неё хоть что-нибудь на память? Портреты, вещи, что-то ещё? — тихо спросила я.

— Нет. Отец всё сжёг. Ничего больше нет. Он часто повторяет, как сильно сожалеет, что она умерла. Потому что хотел убить её лично, — мрачно усмехнулся он. — Точно знаю: он бы это сделал. Порой, когда он напивается, то наряжает одного из своих псов некромантом и орёт на него, требуя воскресить Мелисандру, чтобы растерзать её самому. Так что я прекрасно понимаю, что из себя представляет мой отец. Он приказал убить твоих родителей. И многих других. Даже нескольких моих друзей.

— За что? — ужаснулась я.

— Просто так. Попались ему под руку, когда он был не в настроении, — с болью пояснил Джорджиан.

— Сочувствую… — искренне сказала я.

— Никто точно не знает, как моей маме удалось превратить мужа из ящера в человека, — вздохнул принц. — Я собирал информацию по крупицам, выведывая о тех событиях у кого только можно. Отец и сам толком не понял, как всё произошло. Однажды вечером жена налила ему в вино приворотное зелье, смешанное со снотворным, а когда он уснул — зачитала над ним заклинание на древнефейском и активировала какой-то артефакт.

— На древнефейском? — удивилась я.

— Да, — кивнул он. — После этого у неё начались схватки, её увели в комнату, специально подготовленную для родов. Отец проснулся утром, увидел на полу обрывки бумаги с фейскими письменами, а рядом с подушкой валялся прозрачный камень — пустой артефакт. В спальню заглянули слуги, сообщили ему о рождении наследника и о смерти жены.

— А то, что он превратился в человека, никого не смутило? — я была озадачена.

— Никто не удивился его внешнему виду: решили, что это морок. Все привыкли к его причудам. А потом он увидел себя в зеркале… Мне рассказывали, что от его крика полопались стёкла, — фыркнул Джо.

— Я представляю, — невесело рассмеялась я.

— Отец пытался обратить эту магию вспять больше десяти лет. Чего он только не перепробовал! Потом вроде сдался. Привык везде появляться в мороке. Так что можешь себе представить, в какой эйфории он сейчас пребывает, — отметил Джорджиан.

— Да уж… — хмыкнула я, сожалея, что вообще его не прибила. — Джо, твой рассказ вызывает ещё больше вопросов. В этой истории замешаны феи? И зачем замужней женщине подливать мужу приворотное зелье?

— Мама была сиротой, но из очень знатного и богатого рода. Мой отец женился на ней, чтобы получить доступ к её родовым сокровищам и коллекции магических артефактов. Это интересовало его больше всего. А мама… она хотела, чтобы муж её любил. Мечтала чувствовать себя счастливой и желанной. Она знала, что для Гарсиана это был брак по расчёту, но не посмела ответить отказом самому правителю Горгалии. Он сказал ей, что либо сделает её своей королевой, либо убьёт, и всё её наследство перейдёт в государственную казну. Мама выбрала первый вариант. А потом стала пытаться наладить семейную жизнь. Но отец не поменял своих привычек. Всё так же навещал по ночам фавориток и наслаждался жизнью как только мог. Немного притих, когда мама носила под сердцем Гардению. Побоялся нервировать беременную супругу. Но после рождения дочки снова пустился во все тяжкие. Так что во время второй беременности она решила задействовать приворотное зелье и какой-то артефакт, чтобы заставить мужа полюбить себя. А в итоге превратила его в человека…

— Но откуда она взяла заклинание на древнефейском? Мне говорили, что горгулы были когда-то феями. У неё сохранились древние книги? — спросила я.

— Насколько я понял, нет, — покачал головой Джорджиан. — Такие книги под запретом, их сжигают вместе с владельцами, на главной площади. Ей помог кто-то из фей.

— А вот с этого места поподробнее! — подалась я вперёд.

— В Горгалии есть феи, Фаина. Вот только тут они всего лишь рабы. И их очень мало. Хозяева пользуются их магией, — огорошил меня Жорик.

— Рабы? Но откуда? — потрясённо воскликнула я.

— Потомки тех, кого взяли в плен в Фейране во время Великой войны, — пояснил мой собеседник, стыдливо опуская голову.

— Они феи, значит, я теперь их принцесса! — вскочив, я нервно заходила по комнате взад-вперёд, обдумывая услышанное. — Можно сказать, что они тут у вас военнопленные. Но они мои будущие подданные! Поэтому уйдут отсюда вместе со мной, в Фейран! — решительно заявила я.

— В смысле? — опешил Жорик. — Ты собираешься отправиться в Новый Фейран? — судорожно выдохнул он. — Но ведь туда путь закрыт!

— Нет. Я собираюсь воссоздать фейское государство здесь, на Эксилоне. А Дилан мне в этом поможет. И мой муж — Эрниэль — тоже, — закатав рукав, я показала ему малиновую татуировку.

У ящера отвисла челюсть.

Он нервно шлёпнул хвостом по стулу так, что ножки подломились, и Жорик эпично рухнул на пол.