— Вы открыли удивительные факты, лейтенант. Но какой же вывод вы из них делаете?

Маршалл замялся с ответом.

— Я листал труды Чарлза Форта, которые так любят цитировать Остин Картер с Мэттом. Кажется, через несколько лет после знаменитого исчезновения Амброза Бирса произошло ещё одно исчезновение — некоего Амброза Смолла[84]. Мистер Форт предполагает, и, честно говоря, думаю, что шутит он лишь наполовину, что некто собирал Амброзов. Ну, а в этом деле некто собирает Фоулксов.

— Тогда почему Тарбелл? — Только потому, что он знал, что Рансибл — Фоулкс. Разве вы не видите: если считать смерть Рансибла ошибкой, то весь замысел оказывается нацеленным на Хилари. И весь вопрос мотива освещается по-иному. Кандидатом становится любой, с кем конфликтовал Хилари; а это широкое поле. Но если смерть Рансибла предумышлена, тогда убийцей должен быть человек, который получает выгоду от трёх смертей Тарбелла, Рансибла и Хилари. Его мотивом может быть лишь одно. И есть только один человек, имеющий этот мотив.

— И ещё одна женщина, — напомнила ему сестра Урсула. — Возможно, даже две.

— Вы можете представить женщину, посещающую отель “Элитный” в роли доктора Дерринджера? Это, очевидно, мужчина.

— Но у него несколько самых впечатляющих алиби.

— Которые рушатся от щелчка пальцем.

— А запертая комната?

— Она пока остаётся. Бог её знает. Остальное проясняется. Например, бомба. Я не представлял, как кто-то в этом кругу может знать о Луи Шалке; но, очевидно, Тарбелл должен был знать и легко мог упомянуть живописную профессию своего соседа посетителю — посетителю, с которым он имел некую деловую связь и который потом убил его. Но это… — Маршалл замолчал, и глаза его загорелись.

— Да, лейтенант?

— Это значит, что шантажировали не Хилари. Посетителем Тарбелла, согласно клерку, был доктор Дерринджер — то есть убийца. Такой мутный делец, как Тарбелл, не возражал бы, чтобы человек с именем и положением маскировался, посещая “Элитный”. А тот номер телефона связывает Тарбелла не лично с Хилари, а с квартирой Фоулксов. Скажем, Тарбелл обманывал Рансибла, сливая информацию двум людям, больше всего заинтересованным в сохранении положения Хилари…

— Но вы сказали, что это не был настоящий шантаж. Просто мягкое давление, взывающее к фамильной гордости Хилари.

— Ладно. Пропустим. Это боковая линия. Всё наладится, абсолютно всё наладится, когда мы объясним ту чёртову запертую комнату. И именно здесь мне больше всего нужна ваша помощь, сестра. Вы однажды взломали такую комнату. Не могли бы вы сделать это вновь? Если я проясню этот момент, то смогу сегодня же произвести арест по обвинению в предумышленном убийстве, принудить Келло отозвать обвинение против Мэтта и передать ему настоящего убийцу. Но как, во имя всех слов, которые никогда не должны нарушать покой этого дворика, была устроена эта запертая комната?

Сестра Урсула крепко сжала руки вокруг креста своих чёток.

— Я уже намекала вам, какова, мне кажется, природа разгадки.

— Человек-невидимка? Да уж, помогло это, не считая блестящей теории Леоны, что это могла быть сестра Фелицитас.

Монахиня рассмеялась. Но смех был нервным, натужным, далёким от её обычных вольных и полных раскатов хохота.

— Сестра Фелицитас была бы в восторге от этой шутки, если бы я смогла добиться, чтобы она её услышала. Но теперь я могу пойти дальше того намёка. В ходе этого визита вы рассказали мне, как именно можно открыть эту комнату.

— Я?

— И вспомните изречение доктора Дерринджера. “Исключите невозможное, и если не останется ничего”…

— Сестра! — резко проговорил Маршалл. — Мы играем? Разве вы не понимаете, что может произойти третье убийство, пока мы…

— Нет. Не будет и не может быть третьего убийства. Поскольку, видите ли, вы забыли упомянуть ещё одного человека, который получит выгоду от смерти Фоулкса.

Маршалл выбил трубку и медленно набил её вновь. Гнев покинул его лицо, уступив место сомнению, а затем изумлению.

— Сестра, — произнёс он, наконец, — вы имеете в виду, что?..

В патио вошла другая монахиня.

— Лейтенант Маршалл? — спросила она. — Звонок для вас.

Вернулся Маршалл с чёрным лицом.

— Ну? — проскрипел он. — Это был Рэгленд. Он обзванивал весь город, пытаясь меня разыскать. Так ещё одного убийства не может быть?

— Лейтенант… — Голос сестры Урсулы слегка дрожал.

— Ваше последнее предположение было блестящим. Но, думаю, теперь он чист. И, — добавил Маршалл, не обращая внимания на тишину патио, — это вновь та же чёртова запертая комната.

7

Вероника Фоулкс с любопытством посмотрела на брата.

— Так это всё-таки случилось. — Она закрыла за собой дверь в кабинет.

Бледный Вэнс Уимпол кивнул.

— Это всё-таки случилось. Они добрались до Хилари.

— И всё так же, как в тот раз?

— Точно так же. На двери в холл цепочка. Мы с Дженни были в этой комнате с того момента, как Хилари вошёл в кабинет. Никто не входил и не выходил.

— Ты очень умён, Вэнс, — ровным голосом произнесла Вероника.

— С учётом одного из продемонстрированных тобой талантов, дорогая, это впечатляющий комплимент.

— Но, пожалуй, в этот раз не столь умён. В тот раз у тебя были беспристрастные свидетели. Две монахини. Никто не мог их заподозрить. Но кто уделит внимание показаниям твоей невесты? И лишь она может подтвердить, что ты не входил в ту комнату.

— Так вот что намечается, Рон? На сей раз я назначен на роль козла отпущения? Ну, это едва ли справедливо. Или необходимо. Ты знаешь, что тебе нечего страшиться моего управления наследством. Тебе лучше держать меня поблизости.

— Не знаю, как ты проделал это в тот раз. Это было безупречно. Но на сей раз всё слишком нагло, Вэнс. Не то чтобы я хочу сдать тебя. Но они никогда не поверят в твою историю.

— Маршалл поверит. Он приучен к запертым комнатам. Ведь это, наверное, натолкнуло тебя на мысль, а?

Эти двое, стоявшие и хладнокровно обсуждавшие вероятность вины друг друга, оказались в центре тесного кружка. Весёлая пышность Вэнса улетучилась вместе с беспричинным стремлением Вероники быть эффектной. Теперь они обнажили себя. Остальные, Дженни Грин брата и новоприобретённый сестрой Джо Хендерсон, молча, беспомощно находились в тысяче миль от них.

— Я бы не стала настаивать на этом утверждении, Вэнс. Не упоминала бы это Маршаллу. Или могла бы снова сослаться на некое путешествие на самолёте.

Д. Вэнс Уимпол пожал плечами и потянулся за бутылкой. Закончив наливать выпивку в два стакана, он улыбался.

— Разве это так важно, Рон? Разве не главное, что Хилари теперь мёртв? Ты — свободная женщина, а я управляю правами на Фоулкса. Если ты хочешь притворяться, что считаешь меня виновной