Осторожно, чтобы не разбудить Зака, я вылезла из-под одеяла и, переодевшись в спортивный костюм, который специально прихватила из общежития, отправилась на пробежку. Морозный влажный воздух туманного утра проникал в грудь и пронзал легкие колючей проволокой. Руки заледенели от холода, а нос наверняка покраснел, но я чувствовала некое удовлетворение от этих неудобств.

Поделом тебе, Тина Денвер.

Если бы неподалеку находился водоем, я бы с радостью окунулась в ледяную воду, лишь бы очистить разум. Вот только я сомневалась, что это остудило бы жар в тех местах, которых вчера касались руки Зака.

Несколько предательских капель проделали влажную дорожку по моим щекам. Я стерла их окоченевшими пальцами и замедлила бег, а потом и вовсе остановилась.

Пригород Арден-Сити все еще спал. Туманная дымка почти поглощала дома, и она же густым облаком стелилась по верхушкам деревьев в небольшом лесу, раскинувшемся на окраине.

Мое будущее было таким же туманным. Я так погрязла в собственной лжи, что теперь не знала, как из нее выбраться. Точнее знала, но до ужаса боялась сделать первый шаг – признаться во всем Заку.

Каждый шажок к дому Калифов отдавался свинцовой тяжестью в груди и режущей болью в ступнях, как будто дорога была устлана битым стеклом. Я знала, что предстоящий разговор разобьет мне сердце, но лучше перетерпеть последствия болезненного расставания сейчас, чем и дальше травить себя сладким ядом лжи.

Добежав до дома Зака, я уже собиралась войти в лифт, как вдруг зазвонил телефон. Мне по «Фейстайм» звонила Эмма, с которой мы не разговаривали с того злосчастного вечера. Я колебалась, не зная, ответить на звонок или отклонить его, но в глубине души вся эта ситуация угнетала меня.

«Может, хватит уже убегать от проблем? Пора встретиться с ними лицом к лицу», – воззвал внутренний голос.

Я поднялась на один лестничный пролет, села на подоконник и, надев наушники, ответила на звонок. На экране появилось сразу два окошка, потому что Эмма подключила меня к видеочату с Оливией.

– Привет, Ти, – начала Эмма. – И пока ты не бросила трубку, я хочу извиниться за свое поведение и попросить выслушать меня до конца.

На ней было платье с пышными рукавами-фонариками и уродливым ажурными воротником. Видимо, она репетировала очередную роль романтичной девы из средневековой эпохи.

– Привет, Ти, – сказала Оливия, лежащая на кровати в обнимку с плюшевым полосатым котом. – А я тут в качестве рефери, чтобы вы словесно не поубивали друг друга.

– Привет, девочки, но я не в настроении разговаривать, если честно, – кисло промямлила я.

– Но ты ответила на звонок, а значит, где-то в глубине души хотела, – заметила Олив.

Из нас трех она обладала самым гибким характером. Была беззаботной, веселой, общительной, и ее просто нельзя было не полюбить.

– Тина, я зря не доверилась тебе и начала в чем-то подозревать, – снова заговорила Эмма. – Прости меня, пожалуйста. И когда я сказала, что ты соревнуешься с нами, я не хотела тебя упрекнуть или задеть. – Она нервно вздохнула, подбирая слова.

Я смотрела на сестру через экран телефона и нервно покусывала губу. Эта привычка определенно передалась мне от Зака.

Зак… Когда в начале семестра я добровольно впустила его в свою жизнь, то и представить не могла, что он перевернет ее с ног на голову, заставит меня по-новому взглянуть на мир и на саму себя, пошатнет мои идеалы и изменит взгляды и привычки. Изменит меня.

– Джон сказал тебе правду, – выпалила я, не в силах больше держать в себе груз переживаний и страхов.

– Что? – изумленно переспросила Эмма. Тут кто-то окликнул ее, но она грубо огрызнулась и потребовала закрыть дверь гримерки с обратной стороны.

– А ведь Коул предлагал купить вино на вечер, – пробормотала Оливия себе под нос. – Оно было бы весьма кстати. Рассказывай, Ти. Во что ты вляпалась?

При любых других обстоятельствах я бы разозлилась на Олив из-за ее вечных саркастичных подколок, но сейчас они бальзамом ложились мне на сердце. Казалось, впервые за долгое время я хотела не соревноваться с сестрами, а чтобы они просто были рядом со мной. Ни как кумиры, к идеальности которых я всю свою жизнь стремилась. Ни как соперницы, которых я никак не могла превзойти. А как родные сестры, которые пусть и не могли помочь мне решить проблемы, но могли выслушать.

– Я влюбилась в парня, с которым у меня были фейковые отношения, а вчера мы почти переспали.

Я тихо всхлипнула, а потом рассказала историю целиком, начиная с нашего с Заком знакомства год назад. За эти полчаса я, вероятно, выплакала годовой запас слез. Вместе с ними утекли все мои силы, но я почему-то почувствовала толику облегчения. Груз вранья, давивший на плечи, как бетонная плита, будто стал легче.

Я была честна хотя бы с сестрами.

– Ти, – сочувственно произнесла Олив, которая тоже прослезилась во время моего рассказа. – Мне так жаль, что ты переживала все это в одиночку, хотя у тебя аж две родных старших сестры. Почему ты сразу нам не рассказала?

– Вы что, не понимаете? – с долей возмущения спросила я. – Я не могла снова облажаться перед вами. Хотела доказать, что… – Я замолчала, пытаясь подобрать правильные слова.

– Тина, ты наша младшая сестра, – тихим увещевательным тоном начала Эмма. У нее на лбу выступила испарина, и несколько прядей, выбившиеся из объемного парика с кудряшками, прилипли к висками и шее. Видимо, в гримерке было очень жарко, да еще и в таком сценическом костюме. – Тебе не нужно нам что-то доказывать. Мы любим тебя любую.

– Я всю жизнь хотела стать идеальной, как вы. Но так ничего и не вышло.

Набравшись смелости, я наконец-то подняла глаза на экран телефона и посмотрела на сестер. Хотя Эмма и Оливия были двойняшками, они походили друг на друга разве что цветом волос, но сейчас их взгляды, обращенные на меня, были совершенно одинаковыми.

В них читалось изумление.

– Идеальные? Мы? – с неподдельным скепсисом спросила Олив.

– Ну да. Только не говорите, что не замечаете эту пропасть между вами и мной. – Я старалась не звучать жалко, но у меня, похоже, ничего не получалось. – Вы обе нашли свое призвание и добились таких высот, какие мне и не снились. Ты, Олив, скоро станешь олимпийской чемпионкой, я в этом даже не сомневаюсь. Ты, Эм, выступаешь на Бродвее, и билеты на спектакли с твоим участием скупают за месяцы вперед. А я до сих пор ничего не добилась и даже не знаю, чем хотела бы заниматься.

На несколько секунд между