— Пока молчат. Они ждут, когда мы им все объясним. Американцы поспешили заявить, что это они раскрыли заговор и предотвратили покушение на Дина Раска. Господин министр внутренних дел интересуется, будем мы отстаивать мнение, что у нас все было под контролем, или согласимся с мнением ФБР?

— Герр Шрубберс, это вопрос политический. Я могу только высказать свое пожелание.

Кифер за долгое время службы успел хорошо изучить своего начальника. Это был чиновник до мозга костей, так, как он умел выкручиваться из сложных ситуаций, не мог больше никто. Судьба постоянно подстраивала ему почти тупиковые ситуации, но ему всегда удавалось не просто их преодолевать, но и использовать в своих целях.

Еще студентом юридического факультета он одним из первых присоединился к штурмовикам СА. Это позволило ему начать карьеру прокурора в земельном суде. Все шло вполне удачно до тех пор, пока не всплыли на поверхность его далекие еврейские корни. В результате он встретил войну в солдатском чине унтервахтмейстера в полицейском подразделении СС. Благодаря старым связям он попал не на Восточный фронт, а в солнечную Францию. Когда союзные армии в 1944 году пересекли пролив, он, опять же одним из первых, попал к ним в плен. Тем самым не совершив против них ни одного враждебного действия.

Киферу удалось узнать, что вернулся Шрубберс из британского военного плена в 1946 году завербованным британской разведкой, что делает его возможную карьеру в британской оккупационной зоне довольно успешной. Для других немцев участие в штурмовых отрядах нацистской партии и тем более служба в СС перечеркивало всю дальнейшую карьеру в такой демократической стране, как ФРГ. Уже через год Хорст стал федеральным прокурором земельного окружного суда. А уже с 1955 года он — президент Федерального ведомства по защите Конституции.

— Для меня, как оперативного сотрудника, — продолжал старший инспектор, — было бы выгоднее, если мы согласимся с позицией американцев и признаем, что это они раскрыли покушение. Это их доблесть, а не информация нашего осведомителя способствовала предотвращению теракта. Мне, подчеркиваю, как оперативнику, важно отвести подозрение от моего информатора, чтобы он мог продолжать сотрудничество с нами.

— Так вы планируете задержания?

— У нас есть задержанный на месте преступления. Будем работать с ним. Другие линии считаю второстепенными. Если откровенно, господин президент, в суде не должна всплыть информация, что взрывчатку для теракта поставлял агент контрразведки.

— Тогда не возникнет ли у ваших партизан желания выяснить, откуда ФБР узнало об их планах?

— Да ради бога, буду только рад. Пусть они разрабатывают американский след. В этом направлении к моему человеку точно не подкопаешься.

— Хорошо, Кифер, так и быть, я поддержу вас, — по-отечески согласился начальник.

На самом деле, он очень обрадовался, что инспектор не стал доказывать свои заслуги в раскрытии этого дела. Накануне с Шрубберсом встречались люди из посольства США и объяснили, что, по их внутриполитическим раскладам, лучше всего признать заслуги ФБР. Со своей стороны они пообещали и дальше способствовать развитию его карьеры.

На следующий день после предотвращения покушения на госсекретаря, по телефону, оставленному Соломатиным в ФБР, позвонили и предупредили, что через час в посольстве СССР в Вашингтоне нужно ждать гостя. Все сухо, вежливо, без намека на благодарность. Ровно через час обычное желтое вашингтонское такси высадило напротив посольства пассажира. Его уже ждали. Человек с трудом стоял на ногах, выглядел он как седой, но не сломленный старик. «Гранит» как гранит.

Резидент снова пригласил на встречу Макса и Хелену. Стоя, он торжественным голосом произнес:

— Товарищи офицеры, от лица руководства за успешное проведение операции вам выражается благодарность Председателя комитета с занесением в личное дело. Поздравляю.

Подчиненные, как положено, поблагодарили, но на их лицах не было радости. Особенно мрачен был Фокс. Север продолжил:

— В целях прояснения ситуации, Зениту предписано временно перейти на нелегальное положение, говоря по-простому, «залечь на дно» и не высовываться. Отсидишься, займешься основной своей задачей. Активные отношения с тупамарос и другими экстремистскими группами и гражданами прекратить. На ближайшие несколько месяцев ты на карантине, только создаешь свой театр. Это решение руководства. Официально рвешь отношения с Малером и другими левыми активистами.

— С Хубертом не получится порвать отношения.

— Почему?

— Он финансирует проект, на нем большая организационная работа.

— Хорошо, пусть так. Но ни в каких активных мероприятиях ты участия не принимаешь. Это приказ.

— Понял, товарищ майор, — совершенно отстраненно согласился Зенит.

— Тогда с тобой все. Можешь идти. — Майор видел, что парень очень расстроен и подавлен.

— Прямо «на дно»? — через силу пытался пошутить Макс.

— Иди, я сказал. Отправляйся на запасную точку, когда надо будет, я тебя вызову.

Зенит, опустив голову, ушел.

— Что с ним и что с тобой? — обратился Север к девушке.

— Макгрегор предложил мне стать его женой. Если я соглашусь, то это будет идеальное внедрение в проект «МК-Ультра», потому что я ему еще нужно как помощница. К тому же через замужество я получу легальное гражданство США. Если я откажусь, он обидится, а он человек злопамятный, и больше мне никогда не попасть в этот проект. Максимилиан это понимает.

На ее глазах показались слезы, но она себя сдерживала. Упускать такой шанс внедрения было никак нельзя. На это было потрачено так много сил. Решение было очевидно. Саблин догадывался, какая буря переживаний сейчас бушует в душе Хелены. Неожиданно вспыхнувшее сильное чувство к мужчине, долг перед Родиной, страх перед неизвестным. Она идет в структуру, жестко контролируемую ЦРУ. Кроме нее, никого из наших рядом не будет. Одна против системы. Это не только одиночество, но и большой, громадный риск. Как в американской разведке поступают с разоблаченными разведчиками, она теперь прекрасно знает. Участь их незавидна. Тюрьма в этой ситуации была бы спасением. Резидент понимал, что сейчас ей как никогда нужна поддержка.

— Прежде всего, Салют, запомни. Мы всегда, постоянно будем смотреть за тобой, и, если заметим хоть малейшие признаки опасности, мы тебя сразу же вытащим. Поверь мне, прежде чем арестовать агента, контрразведка проводит целый комплекс мероприятий. Ты будешь на их территории, это порождает самоуверенность. Самоуверенность ведет к ошибкам. Ты не