Шрифт:
Закладка:
Справив гнездо для своей невесты, он умолял ее (18 мая) приехать и присоединиться к нему. «Милан… не может не радовать вас, ибо это очень красивая земля. Что касается меня, то я буду дико радоваться….. Я умираю от любопытства, чтобы увидеть, как вы носите своего ребенка…. Addio, mio dolce amor…. Приезжайте скорее, чтобы услышать прекрасную музыку и увидеть прекрасную Италию».54 Пока его письмо путешествовало, он вернулся к делам, связанным с изгнанием австрийцев из Италии. 20 мая он снова был со своими войсками; зная, что вскоре им придется столкнуться со многими препятствиями и армиями, он обратился к ним с еще одной красноречивой прокламацией:
СОЛДАТЫ!
Вы хлынули, как поток, с высот Апеннин; вы повергли и рассеяли все силы, противостоявшие вашему походу….. По, Тичино, Адда ни на день не могли остановить ваше продвижение….. Да, солдаты, вы сделали многое, но неужели вам больше нечего делать?… Нет! Я вижу, что вы уже летите к оружию; ленивый отдых утомляет вас; каждый день, потерянный для вашей славы, потерян и для вашего счастья. Давайте двигаться дальше! Нам еще предстоит совершить форсированный марш, одолеть врагов, завоевать лавры, отомстить за обиды…..
Пусть людей не беспокоит наше продвижение; мы — друзья всех народов!.. Вы будете иметь бессмертную славу изменить лицо самой прекрасной части Европы. Свободная французская нация… подарит Европе славный мир….. Потом вы вернетесь в свои дома, и ваши сограждане, выделяя вас, будут говорить: «Он был в армии Италии».55
27 мая они возобновили свое продвижение через Ломбардию. Игнорируя тот факт, что Брешия была венецианской территорией, Наполеон занял ее и сделал первым центром новой кампании. Когда Венеция прислала посланников с протестом, Бонапарт в одном из своих притворных гневов напугал их, потребовав объяснить, почему Венеция уже позволила австрийцам использовать венецианские города и дороги; посланники принесли извинения и согласились на аналогичное использование венецианской территории.56 Стремительный марш привел французскую армию в Пескьеру; оставленный там австрийский отряд бежал; Наполеон укрепил стратегическую крепость для защиты своих коммуникаций и двинулся к Мантуе, где остатки трех армий Болье укрылись за, казалось бы, несокрушимой обороной. Наполеон оставил часть своих сил для осады цитадели. Другую часть он отправил на юг, чтобы выбить англичан из Ливорно; это было сделано, и народное восстание вскоре заставило их покинуть Корсику. Мюрат с легкостью выдворил австрийского посланника из Генуи и включил этот средиземноморский бастион в Лигурийскую республику под французским контролем. Редко когда Италия видела столько смен власти за столь короткое время.
Наполеон вернулся в Милан и стал ждать Жозефину. Она пришла 13 июля, и победитель обнял свою завоевательницу. На следующий день город почтил ее особым представлением в Ла Скала, а затем устроил бал, на котором ей были представлены все местные знатные особы. После трех дней экстаза генералу пришлось вернуться к своим войскам в Мармироло, откуда он послал ей пайон юношеского обожания:
Я грущу каждый миг с тех пор, как мы расстались. Я не знаю счастья, кроме того, что я с тобой….. Очарование моей несравненной Жозефины разжигает пламя, которое непрерывно горит в моем сердце, в моих чувствах. Когда же я освобожусь от забот и ответственности, смогу проводить с вами все свое время, ничего не делая, только любя вас…?
Несколько дней назад я думал, что люблю тебя, но теперь, когда я увидел тебя снова, я люблю тебя в тысячу раз больше….
Ах, умоляю вас, дайте мне увидеть, что у вас есть недостатки. Будьте менее красивы, менее милостивы, менее добры, менее нежны. Прежде всего, никогда не ревнуйте, никогда не плачьте. Ваши слезы лишают меня разума, воспламеняют мою кровь….
… Приходите скорее ко мне, чтобы перед смертью мы могли сказать: «Мы провели вместе много радостных часов»…57
Она повиновалась, несмотря на опасность вражеских снайперов в пути, догнала его в Брешии и сопровождала до Вероны. Там курьер принес ему известие, что в Италию вступает свежая австрийская армия под командованием графа фон Вурмсера, который недавно выбил французов из Мангейма. По расчетам, эта армия будет превосходить по численности войска Наполеона три к одному. Предвидя возможную катастрофу, он отправил Жозефину обратно в Пескьеру и договорился, чтобы ее отвезли во Флоренцию. Тем временем он приказал французским отрядам, оставленным им перед Мантуей, отказаться от осады и безопасным окольным путем присоединиться к его основной армии. Они прибыли вовремя, чтобы принять участие в битве при Кастильоне (5 августа 1796 года). Вурмсер, не ожидая столь раннего нападения, повел свои дивизии на юг слишком тонкой линией. Наполеон набросился на неподготовленных австрийцев, обратил их в бегство и взял пятнадцать тысяч пленных. Вурмсер отступил к Роверето; французы преследовали его и разбили там, а затем при Бассано; удрученный старый генерал бежал с остатками своей армии в поисках убежища за крепостными стенами Мантуи. Наполеон оставил несколько полков, чтобы задержать его там.
Но теперь еще 60 000 австрийцев под командованием барона Альвинчи перевалили через Альпы, чтобы встретить 45 000 человек, оставленных Бонапартом. Он встретил их в Арколе, но они находились на другом берегу реки Адидже, и добраться до них можно было только по мосту под огнем. И снова, как и в Лоди на реке Адда, Наполеон переправился одним из первых.*«Когда я находился в яростной суматохе боя, — вспоминал он позднее, — мой адъютант, полковник Мюирон, бросился ко мне, закрыл меня своим телом и получил пулю, которая предназначалась мне. Он упал к моим ногам».58 В последовавшем затем трехдневном сражении (15–17 ноября 1796 года) австрийцы после храброго боя организованно отступили. Альвинчи реорганизовал их в Риволи, но там они снова потерпели поражение, и Альвинчи, потеряв тридцать тысяч человек, повел оставшихся в живых обратно в Австрию. Вурмсер, потеряв надежду на спасение и пожалев своих голодающих людей, сдался (2
