— И вот ещё что. Если в школе хоть раз лазил по канату, забудь. Эта верёвка совсем не канат, надо хватать его вот так. Понял?

— Понял-понял.

Я чуть наклонился, уперевшись плечом в стену, чтобы светить фонариком вглубь шахты. Фонарь всё ещё был приклеен к ружью, в любой момент я мог выстрелить в майора. Интересно, каково ему сейчас спускаться в неизвестность под прицелом ружья?

Добравшись до проёма, майор аккуратно забрался в нижнее помещение. Несколько секунд я видел мелькание луча света от его фонаря. Он высунул руку в шахту и жестом показал, что всё нормально. Затем снял самодельный пояс, пару раз дёрнул за верёвку, подавая сигнал, а я начал тянуть её на себя.

Майор снова выглянул в шахту, посветил вниз, разглядывая останки мутанта. В это мгновение и случился неприятный казус.

Майора вырвало. Громко так вывернуло наружу, с эхом и звуком расплёскивающегося содержимого желудка где-то в районе останков псевдогиганта.

Сначала я услышал кряхтение и мат, а затем кое-что неприятное. Снизу донеслось чьё-то бормотание и глухой, но громкий звук, как будто что-то тяжёлое и металлическое упало на бетон.

Я уже успел надеть пояс, но замер.

— Воняет тут ещё похлеще, — будто оправдывался майор. — Лоцман, ты слышал это?

— Да, мне не понравилось.

— Давай спускайся скорее, я, если что, прикрою.

Как будто бы я должен был взбодриться от такой заботы.

Несмотря на лёгкий тремор в конечностях, спуск дался мне легко, и спустя минуты я уже стоял рядом с майором, чьё лицо показалось мне излишне бледным и обеспокоенным. Он уже хромал сильнее, чем раньше. Действие стимулятора проходило, и рвота могла быть одним из симптомов отходняка.

Сложно было оценить масштабы нижнего уровня. Здесь было много запылённых и пустых стеллажей. Мы попали на какой-то склад, стены которого оставались в полумраке где-то по бокам, причём я насчитал около трёх дверей и это, не учитывая сокрытой во мраке неизвестности впереди.

— Приготовь ружьё, — прошептал майор и жестом указал следовать за ним.

При двух ярких фонарях видимость стала чуть лучше. Мы уже нащупали примерные масштабы помещения. Из соображений безопасности решили обследовать каждую боковую дверь, начав с левой стороны.

Некоторые двери оказалсиь закрыты и никак не поддавались. Это были не герметичные стальные махины, а обычные деревянные советские, распухшие от сырости и, возможно, по этой причине, недвижимые.

— А если за одной из этих дверей, то, что нам нужно? — поинтересовался я.

— Нет, то, что нам нужно впереди, а здесь технические помещения. Не открывается – нам же лучше. Кто знает, что там может быть.

Раньше я бы пошутил про пыль и темноту, но странное бормотание внизу не давало покоя и, судя по всему, не только мне.

Майор, несмотря на хромоту и явно ухудшающееся самочувствие, действовал плавно и чётко, ни разу не оступился и не споткнулся. Я также не слышал от него жалоб на боль. Двигался он плавно и фонариком, который в отличие от моего ружья удобно крепился к планке пистолета-пулемёта, высвечивал сектор с грамотным расчётом на потенциальную угрозу.

Остальные двери скрывали туалет, какое-то пусто помещение со стоком в самом центре и очередную каморку с одним лишь стеллажом. Действительно, пыль и темнота.

Впереди нас ждал коридор, заканчивающийся лестничным пролётом. Сырость здесь ощущалась сильнее, краска и штукатурка сильно осыпались. Площадку преграждала насквозь ржавая решётка и такой же амбарный замок.

— Ржавая, но всё ещё крепкая, — майор подёргал за решётку, затем чертыхнулся и вытер запачканную руку о штанину.

Как раз в этот миг мой фонарь потускнел.

— А на сколько их хватит? — поинтересовался я.

— Фонарей? Немного осталось, есть ещё батарейки в рюкзаке, на один.

— А если не хватит? Может здесь есть резервное питание?

— Было когда-то, там внизу, — стоило майору упомянуть про нижний уровень, вновь побежали мурашки. — Но судя по такой сырости, есть подтопления, следовательно, никакого резерва не будет.

Майор, немного подумав, ударил прикладом по замку. Замок с первого раза разломался на две части и гулко упал на пол. Калитку с большим трудом и громким скрежетом мы открыли наружу. Теперь уже обоим пришлось вытирать руки от ржавчины.

— Мы идём вниз? — спросил я, хотя ответ был очевидным и неприятным.

— Да. Устройство и данные там.

— И не только оно.

— Лоцман, хочешь правду? Мне тоже страшно. Я участвовал в боевых действиях, штурмовал здания, освобождал заложников, зачищал целые кварталы от врага. Здесь всё иначе, всякая чертовщина и неприятные тайны. Если бы я полашался лишь на свои навыки, то тебя бы здесь не было, — майор посмотрел мне прямо в глаза. Вот это откровение. — Вспоминай Лоцман, включай логику. Что там может быть? Ты почти местный.

— Даже самый опытный сталкер не может знать всего, — неуверенно сказал я, но вскоре поймал нужную мысль. Неприятную и страшную, но необходимую. — Очевидно, что кто-то живой. Я отчётливо помню бормотание или его имитацию, затем звук – что-то упало. И шорох. Если отмести всех мутантов, которые не