— Да с фига ли⁈ — удивился я. — Ты куда-то торопишься?

— Ну-у-у… э-э-э… — замялся застигнутый врасплох корп. — Вроде нет… текущий эксперимент завершился удачно?

— Вроде того, — подтвердил я. — А больше делать-то и нечего! Евгений Викторович занят, «кракозябры» не возвращаются, в «схрон» с «транзиткой» я сам прыгать не хочу…

— Итого, у нас целых два перспективных направления! — заключил Алекс. — Чёрные дыры и исследование совместного действия «изнанок» на образование «пузырей».

— Сначала новый «конус» изучим! — вернул я напарника в суровую реальность. — Давай-ка, лезь в «тройку», а потом и я к тебе присоединюсь.

— Ладно, бро, как скажешь, — слегка разочарованно протянул Алекс.

Н-да… некоторых жизнь ничему не учит! Учёный, блин, маньяк! Ну, или просто увлекающаяся натура. У меня одна такая постоянно в поле зрения — профессор Эйген зовут.

— Кстати, бро…

— Да, Вань?

— А как оно со стороны смотрелось?

— Как смотрелось? — задумался Заварзин. — Увлекательно! И я бы даже сказал, эпично. Видео переслать?

— Естественно! — не стал я отказываться. — Но мне больше интересны твои впечатления.

— Впечатления самые восторженные, бро! — заверил напарник. — В космосе оно, знаешь ли, далеко не так впечатляет! Подумаешь, волна искривления по рубке прошлась! А тут совсем другое дело. Кстати, а насчёт цунами надо ваших метеорологов предупредить, или?..

— Или, — заверил я. — Сами засекут. А что, волна мощная получилась?

— Метров пять в высоту, — прикинул Алекс. — Да и скорость нехилая…

— Забей, островам не привыкать! — отмахнулся я. — Мне другое интересно…

— Ну-ка, ну-ка? — оживился главный корп.

— «Пузырь», он как, неподвижным остался, или его куда-то потянуло?

— Хороший вопрос, бро! — похвалил меня напарник. — Я тоже им в первую очередь задался. Поэтому и торчу до сих пор в ближайших окрестностях.

— Ну и?.. — поторопил я Заварзина.

— Судя по тем данным, что удалось собрать, аномалия совершает колебательные движения с определенными частотой и амплитудой в горизонтальной плоскости, и абсолютно неподвижна в вертикальной, бро.

— Ха! То есть к «единичкам» «пузырь» всё-таки тянет! — констатировал я. — А величина какая?

— В пределах десятков метров, Вань. Точнее пока не скажу. Но видел бы ты, какие тут волны! — восхищённо поцокал языком Алекс. — Если не знать, что тут притопленный «пузырь», то зрелище вдвойне фееричней! Это надо видеть!

— Да уж представляю!

— А я вот не представлял! Потому что пустота так не может, бро!

— Почаще тебе, барин, на «шариках» бывать нужно, ещё и не такое увидишь, — хмыкнул я. — Торчишь на своих станциях, одичал уже совсем!

— Гнусный поклёп, бро! Я не только на станциях торчу.

— Ну, на «Спруте» ещё! — поправился я. — Хрен редьки не слаще! Это такие овощи, если что!

— Да знаю я, — буркнул Алекс. — В общем, смотрел бы да смотрел, но…

— … труба зовёт, так что дуй в «тройку»! — подвёл я итог разговору. — Чем быстрей свеженький «конус» осмотрим, тем раньше ты новую игрушку получишь!

— Уже, бро! Уже!

… надо ли говорить, что насчёт «быстрее» я несколько, хм, погорячился? Впрочем, Алекс на меня ничуть не обиделся, поскольку «конус» в «хабе»-двойке оказался столь же занятным с точки зрения науки объектом, как и его собратья в «единичке» и «тройке». А ещё его параметры идеально вписались в ожидаемую последовательность, то есть рост в габаритах и усложнение в структуре от уровня к уровню. Пришлось, наступив на горло собственной песне, задействовать припасённую совсем для другого эксперимента «кракозябру», но временно́й лаг мы и здесь довольно точно определили. Правда, провозились долго. И хоть оно того и стоило, но сообщение Лиу Цзяо застало нас врасплох:

— Процесс завершён, Ван-сяньшэн.

— Какой ещё⁈ — встрепенулся Алекс. — О чём это он?

— Анализ телеметрии объекта «База» и «святой троицы» с учётом новых вводных, Елагин-сяньшэн, — пояснил Ли моему напарнику.

Ну и мне заодно напомнил, не без этого.

— И что же изменилось, мой электронный друг? — подыграл я искину.

— Практически ничего, сяньшэн, — не разочаровал меня тот. — Но это что касается кораблей, застрявших в «стенке». Вычислить временно́й лаг я по-прежнему не могу. Недостаточно данных для анализа.

— Значит, есть какие-то изменения с самим «пузырём»? — уточнил я.

— С «пузырём» изменений нет, Ван-сяньшэн, — огорошил меня Ли. — А вот с его пространственным положением…

— Тэ-э-эк-с, вот с этого момента поподробнее! — насторожился Алекс. — Бро, мы же вроде выяснили, что он стабилизировался относительно Иддии? И повторяет траекторию «транзитки»?

— Вы совершенно правы, Заварзин-сяньшэн, — опередил меня Лиу Цзяо. — Но свежие данные вносят коррективы в данную гипотезу. Судя по ним, «пузырь» как-то связан с Гессионой…

— Не «как-то», а через «конус»! — поправил я помощника. — Единственное, эта связь не в пространстве ПВ, а… где-то. В «изнанке».

— И, тем не менее, она проявляется в реальности, сяньшэн, — продолжил настаивать на своём Ли. — Возмущение орбиты пока ещё минимальное, но семь из десяти расчётных моделей показывают сходный результат: «пузырь» тянется за Гессионой. И одновременно стабилизирован в гравитационном поле Иддии.

— Полагаю, звезда выигрывает, — усмехнулся Алекс.

— Ответ положительный, Заварзин-сяньшэн. Но есть побочный эффект: согласно расчётам, «конус» должен подвергаться действию растягивающих сил. И чем дальше, тем сильнее.

— Ну и чем же это нам грозит?.. — задумался вслух мой напарник.

— Известно чем — либо растягиванием «конуса» и изменением параметров «дырявого сыра» в «перемычке», либо полным разрывом, — пожал я плечами. — А скорее всего, сначала одно, потом второе. И мы реально получим «пузырь» с пространством ПВ в пространстве ПВ же, но отделённый слоем «перпендикулярного» времени. И тогда вообще труба. Никто в него не проникнет. Но зато и оттуда никто не вылезет… чем не вариант разрешения кризиса, а?

— Не факт, что это, во-первых, произойдёт достаточно скоро, а во-вторых, что те же гексы станут дожидаться подобного исхода, — возразил Алекс. — По крайней мере, не все. Тем же Открывателям далеко не пофиг, что будет потерян доступ к объекту изучения. Могут и на обострение пойти.

Хм… они,