«в номере, ложусь, спокойной ночи!» и смайлик-сердечко, как жене. Получил в ответ смайлик с фэйспалмом, и счел это большой удачей — Артем мог и голосовуху прислать минут на несколько, с подробным разбором ошибок естественного отбора, в результате которых получился такой проблемный я, с детальным маршрутом меня в пространстве и способами перемещения по нему. Наверняка, особо циничными.

Утром спустился на завтрак и снова вспомнил свою командировочную молодость. Правда, тогда в гостинице я оказался с какими-то вроде финнами, а тут был вообще один на весь зал. Командированного даже с утра легко отличить в ресторане. Интуристы берут пару горстей какой-то полезной, видимо, дряни, кефиру там или еще какой мутной жижи, размешивают в миске — и сидят чавкают. Ложками. Локти на стол. Наши же, те кому посчастливилось прийти не в костюме с галстуком, берут комплексный завтракобед, добавляют десерт и ланч и садятся поедать это все ножом и вилкой. И утилитарно, и культурно. Те же, кто был вынужден одеться в костюм и галстук, ловят на себе взгляды, исполненные недоумения или искренней жалости, и чувствуют себя неудобно крайне, не смотря ни на прямые спины, ни на стать. Я тогда, помню, поступил просто: обойдя стайку финнов, ожидавших когда им освободят стол от чужих тарелок, сдвинул посуду на край и сел питаться. Шведский же стол, чего такого? Мы ломим - шведы гнутся, так исторически сложилось. А про финнов там вообще разговор не шел. И опознать мою национальность в то утро по меню тоже проблем не было: четыре бутерброда, три булочки, полная миска отварной картошки с сосисками и сверху вишенкой - горка семги. Не мог устоять — Север же, рыба свежак! Именно тогда и понял я, почему многие наши граждане так трескают. Потому что уверенности нет в двух вопросах: 1) ЧТО я еще сегодня поем? и 2) что я ЕЩЕ СЕГОДНЯ ПОЕМ.

Сытый и крайне довольный жизнью, я вышел на крыльцо отеля. Курить, как ни странно, не хотелось вовсе. Видимо, живительный северный воздух уже начал чистить легкие. Глядишь, и башку тоже прочистит.

- Доброе утро, - неожиданное приветствие от, казалось бы, абсолютно пустого крыльца после плотного завтрака воспринялось вообще без эмоций.

- Доброе, - ответил я оборачиваясь и увидел Костю Бере. Молодой волк протянул руку, я пожал ее.

- Ты помог мне, а я ничем тебя не отблагодарил, - в голосе сына старого законника слышались легкое сожаление вместе с твердой уверенностью.

- Да мне вроде как и не надо ничего, - растерялся я, - просто по-человечески помог, без задних мыслей.

- Ты тогда не знал, кто я, и кто мой отец. Теперь знаешь, - Бере-младший был настойчив.

- И что должно было поменяться? Ты мультик смотрел про Вовку в тридевятом царстве? - да, задавать идиотские вопросы — это тоже мой талант. Как бесить Головина, наверное. Костя явно потерялся. Он-то пришел меня облагодетельствовать, но уж никак не на обсуждение наследия «Союзмультфильма». Но на вопрос кивнул согласно. - Помнишь, там Вовке достались двое из ларца? Которые за него даже пальцы загибали?

- Помню, - улыбнулся он. Хорошая у него улыбка, не похожа на отцовский оскал. Хотя того и шрам портил, и в целом жизнь явно не баловала.

- Значит, помнишь, чем все закончилось. «А ну-ка убирайтесь обратно в ларец!» - пропищал я мультяшным голосом, и Костя, не выдержав, рассмеялся. - Как ты себе это представляешь, Кость — прихожу я к вам и начинаю: во-первых, моро-о-оженого, во-вторых, ну ты загибай, загибай! - и мы засмеялись вместе.

- Ну, мы же не два болвана в дурацких шапках, - успокоившись, продолжил он, - мы не только рубить и месить можем. Хотя… - и он чуть нахмурился, поняв, что мультики - мультиками, а реальность - реальностью, одни и те же слова могут значить совершенно разное.

- Давай я тебе секрет расскажу, если не торопишься? - качнул я головой в сторону лобби отеля. На улице поднимался ветер и гнал откуда-то мелкий песок и пыль. Костя не возражал, мы зашли внутрь, где еще продолжалось время завтрака, - пошли чаю-кофе выпьем. Ты завтракал? Тут нормально кормят, кстати.

- Завтракал, спасибо. Я знаю, как тут готовят, это немножко наша гостиница, - он снова улыбнулся. Поэтому когда мы взяли по чашке чаю и паре булочек, ни у кого не возникло желания спрашивать, кто в каком номере проживает, а кто пришел столоваться второй раз подряд. Буфетчица смотрела на Костю, как дети на фокусника в цирке — с восторгом и ожиданием чуда.

- Я вчера утром вылетел из Москвы. А за неделю до этого выиграл в лотерею хренову гору денег, - в этот момент внутренний скептик, и так долго молчавший, взвыл: «Ой, дура-а-ак!», но я, как водится, голосу разума не внял. Много их таких, всем не навнимаешься, - и мне знающие люди посоветовали что-то вроде одновременно ретрита и похода с элементами отшельничества: езжай, куда глаза глядят, и поживи там немножко. С собой подружись, на мир посмотри другими глазами. Знаешь, я статью читал — из ста выигравших в лотерею девяносто семь что ли все потеряли в первый год. А потом загнулись в нищете. Потому что готовы не были и думать правильно не умели. Я готов тоже не был, а вот думать хочу научиться. Ты же слышал, у меня жена, дети, мама, брат. Мне загибаться никак нельзя. И в нищете я не хочу. - Костя слушал внимательно, буквально ловя каждое слово.

- И ты поэтому прилетел в Якутск, а отсюда — на Белую Гору? Как будто поближе места с собой дружиться не нашлось — кажется, он не до конца мне поверил. И я его прекрасно понимал, потому что сам регулярно сомневался в реальности происходящего, – есть более интересные места, цивилизованные...

- А мне не нужны цивилизованные, – перебил я, – мне не других посмотреть, а себя показать. Себе самому. Понимаешь? – спрашивал я без особой надежды в молодое поколение, но прогадал. В глазах молодого волка поочередно появлялись недоверие, потом изумление, а за ним какая-то решимость.

- Понимаю. Возьми меня с собой! - неожиданно выдал он. Я думал секунды три.

- Хочешь - поехали. Вылет через час, с билетами, думаю, разберёмся, – внутреннего скептика было по-человечески жаль. Слишком многое сегодня на него свалилось. Он уже даже не выл – только хрипел и всхлипывал протяжно.

-