Разбежавшись, постаралась максимально мощно оттолкнуться от крыши, чтобы перелететь пустующее пространство и нырнуть в бушующую стихию. Жар огня усилил ветер, я чувствовала его даже сквозь покров, и в то же время он усиливал меня. Старатель был где-то поблизости, может, наблюдал за проведением экзамена, а, может, ему сообщили о визите Аямэ. Что бы там ни было, я воспользуюсь его силой, чтобы увеличить свою… и нанесу удар!

Нога пролетела в считанных сантиметрах от головы противника, который все же смог заметить мое появление. Поэтому сила обрушилась на место, где он стоял секундой ранее. Земля разошлась трещинами под ударной волной пламени. Босатка атаковал ультразвуковой волной, разрывая огненный смерч, и я вовремя припала к земле, чтобы минимизировать себе урон. Хотя от звука уши были готовы истечь кровью.

Ну ладно, понеслась. Ближний бой, так ближний бой.

И только я сорвалась с места, как из громкоговорителей вырвался пронзительный звук клаксона, от которого у меня чуть сердце не остановилось.

— Э-э, прошу внимания, — эхом пронесся голос экзаменатора, — все члены ОНП были спасены. Возможно, это очень эгоистично с моей стороны, но я объявляю экзамен на временные лицензии завершенным!

Завер… уже? Честно говоря, во мне так бушевал адреналин, что я все еще была готова к обманке, поэтому с настороженностью смотрела на Босатку.

— После подсчета очков я представлю вам результаты. Пострадавших просим проследовать в лазарет. Остальные могут переодеваться и ожидать дальнейших инструкций. Спасибо.

Ох, моя мама… Действительно все? С одной стороны, я рада, а с другой, все еще не могла отойти от шока. Все действительно было, как в реальном бою, при реальной катастрофе. И пожар… что не говори, но огонь никак не подделать.

Взгляд бродил по разрушенному полю боя, затрагивая трибуны, поэтому даже удивительно, что я заметила Аямэ только сейчас. Она стояла на нижних рядах, оперевшись о перила, и не сводила с меня взгляда. Трудно сказать, что именно выражало ее лицо с такого расстояния, мне стало немного неуютно. Что тогда ночью, что сегодня перед экзаменом, передо мной находилась уже не та девушка, которую я помнила. Не удивительно… наверное, и я в ее глазах выглядела совершенно иным человеком. Заступаюсь за сына Старателя, стремлюсь стать героем и пытаюсь подавить ненависть к убийце наших родителей. Мда, не удивлюсь ее осуждению.

Не меняя позы, Аямэ сжала кулаки и, постучав ими друг о друга, показала символ «V». Меня это немного смутило и удивило, потому что я не ожидала увидеть спустя столько лет наше кодовое приветствие. Знак поддержки. Обычно мы обменивались им с Якуши, сестра же изредка нас поддерживала, считая знак детской забавой. Но увидев его сейчас вместе с ее улыбкой — даже с такого расстояния я видела, что она улыбалась, — сама не сдержала радость.

Аямэ… что бы у тебя не было за спиной, ты все та же Аямэ, верно?

Выпрямившись, девушка указала в сторону выхода и жестом позвала меня за собой. Хотела поговорить. Что ж, после незадавшегося утра стоило расставить точки над «и». Полагаю, будет даже лучше спросить у нее про телефон и прослушивающее устройство. В конце концов, недомолвки приведут только к ухудшению отношений. Да и ситуации в целом.

Пострадавшим студентам уже спешил помочь не столько медперсонал, сколько их одноклассники. Мидория, который сам едва на ногах держался, поднимал Шото на ноги, с другим парнем то же пытались сделать другие студенты. У меня бы вряд ли хватило духа и спокойствия быть такой же приободряющей, поскольку хвалить Шото не было за что. И, судя по подавленному выражению его лица, он также понимал допущенную ошибку. Вступать в бой со студентом на экзамене… у меня дурное предчувствие на этот счет.

Но не бросать же его вот так? И все же, пока все заняты переполохом, другой возможности поговорить с Аямэ не представится. Черт. Черт, черт, черт.

Махнув на все рукой, бросилась к выходу, игнорируя оклики студентов класса 1-А. Где мне вообще искать сестру? Наверное, в коридорах или под трибунами. Но не прошло и минуты, как я успела запутаться в бесконечном лабиринте, чувствовала нарастающее раздражение. И это странное чувство… срань господня, только не это!

Едва не пролетела поворот, возможно, так бы и пронеслась, очертя голову, не увидь картину, от которой мороз прошел по коже. Подперев спиной стену, Аямэ стояла со скучающим видом, но взгляд ее мрачно буравил Старателя, стоящего напротив. Трудно с первого раза определить, какие чувства испытывал мужчина, как минимум от него веяло негодованием и недовольством. Атмосфера в коридоре опустилась, мягко говоря, отягощающая.

— Ты прекрасно потрудилась, Наги, — улыбнулась Аямэ, наконец, переведя на меня взгляд и улыбнувшись. — Вижу, что ты усердно тренировалась. Стиль боя особенно выделяется. Грубая сила, всегда напролом… добиваться цели. Что-то знакомое, да?

У меня ком застрял в горле. От ядовитого взгляда, который сестра метнула в Старателя, плохо стало мне. Искренне захотелось раствориться в воздухе или стать невидимкой, притвориться, что меня нет, и причина неожиданно накатившего страха оказалась ясна довольно быстро. Пусть и молча, однако Старатель злился, и это, хотел того или нет, действовало на меня непосредственным образом.

— Что ты здесь делаешь? — сощурив глаза, спросил мужчина.

— Пришла поддержать сестру на экзамене. Так обычно взрослые выражают поддержку младшим. Но зная, что творится в твоей семье, не удивлена, что тебе незнакомы подобные вещи. Что-то не видела, как ты поддерживал своего сына, наблюдая за ним… или дело в том, что он тебя ненавидит?

Каждым новым словом Аямэ будто затягивала петлю у меня на шее. Семья для мужчины являлась больным местом, в которое намеренно целилась девушка. Но от усиливающейся злости Энджи становилось хуже только мне.

— Как ты получила разрешение от комиссии безопасности пребывать здесь?

Аямэ пожала плечами.

— Связи, как еще? У меня много друзей.

— Твои друзья — бандиты и злодеи. Сестру свою тоже хочешь вернуть в этот мир?

— А ты, получается, спас ее, — раздраженно ухмыльнувшись, подметила Аямэ. — Так спасает Старатель, сжигает детей заживо?

— Да ты…

Пламя на плечах мужчины вспыхнуло под стать накатившей на него злости, и зная, сколь ужасно контролировал он гнев, я бросилась вперед и заградила собой сестру. Вряд ли бы он ее атаковал, не настолько Старатель безрассудный, но я ничего не могла поделать со страхом. Как и с удушающим ужасом, которым моя причуда ударила в голову. Церберу нельзя идти против хозяина, я знала это, и даже в такой ситуации была готова подставиться под удар.

Голова закружилась и тело задрожало, мне стало