— Ты уверена, что рассказать обо мне — это правильное решение?

— Разумеется! Кажется, он и не удивился особо, сразу продумал план действий. Вот это человек! Такой молодой и уже такой мудрый!

— Молодой?

— Ты разве не слышала: Сандро Лордкипанидзе ушёл в отставку по состоянию здоровья три месяца назад. Верховным Сумматором избран Генрих Клейн, тот самый добрый доктор, вылечивший «Друзей индейцев»!

— Он… Верховный Сумматор Земли? — ошарашено переспросила Ника.

— Тебя это удивляет? По-моему, отличная кандидатура. Давай поспешим со сборами! Скоро за нами человек от Сумматора придёт, а мне ещё список команды составить надо.

Лена стояла спиной к «квартирантке», не видела, как меняются эмоции, отражающиеся не лице той: недоумение, растерянность, ужас. И в конце концов — ожесточённая решимость. А потом голова взорвалась от удара по темени чем-то тяжёлым, из глаз со звоном брызнули искры. На самом деле то был звон осколков хрустальной вазы, но Крапивкина понять этого не успела. Потеряв сознание, рухнула ничком на пол.

Очнулась Лена от хлёстких ударов по щекам. Голова болела немилосердно, потребовалось усилие, чтобы разлепить веки. Поняла, что стоит на коленях, перед ней — незнакомая смуглая темноволосая женщина в замшевом полуспортивном костюме. Одной рукой держит за волосы, не позволяя упасть, другой — хлещет по щекам.

— Где беременная? — спросила, заметив, что глаза пострадавшей открылись.

Лена с трудом посмотрела влево, вправо. Увидела усыпавшие пол осколки вазы.

— Не знаю, — просипела. — Это она меня ударила? Почему?

— А что знаешь? — вопросы незнакомка проигнорировала. Помедлила несколько секунд, разглядывая Крапивкину, кивнула: — Ладно, молчи.

Взяла безвольно висящую руку Лены, сплела свои пальцы с её. Крапивкина ощутила тепло, исходящие от её тела. Затем ощущение расширилось, словно рука женщины превращалась в продолжение её собственной. Справедливым было и обратное, — они срастались, как сиамские близнецы: кожа, мускулы, артерии и вены. Единым целым становилась их нервная система. Чужие нейроны проросли в головной мозг, живой насос принялся выкачивать содержимое памяти.

Накатили слабость и дурнота, в ушах звенело, перед глазами плыли разноцветные круги. Сотрясение мозга? Лена застонала, просипела, борясь со жгучим горьким комком в горле:

— Мне плохо, вызови медбота…

На просьбу незнакомка не реагировала. Стояла неподвижно, смотрела пристально. В тёмно-карих глазах её равнодушия не было, впрочем, как и сострадания. Исключительно научный интерес. Так сама Крапивкина разглядывала инопланетные микроорганизмы на экране электронного микроскопа.

От бессилия, от абсурдности происходящего Лена заплакала.

— Что ты делаешь? Помоги, Ника меня чуть не убила…

Наконец незнакомка выпустила её руку, выпрямилась.

— Настоящее имя твоей «подруги» — Тара Монаган. Очень жаль, но её «чуть» придётся исправить. Ты почти докопалась до истины и обязательно докопаешься, если тебе позволить. Лучше пусть этого не случится. Для всех лучше. Для людей — в первую очередь. Мне, правда, жаль.

Женщина отпустила волосы Крапивкиной, коснулась пальцами большущей шишки на её темени. Лена охнула от боли, но незнакомку это не остановило, она надавила резко и сильно. Череп треснул, пальцы проткнули кожу, раздвинули кости, вошли глубоко в мозг. Приступ дурноты обрушился с такой силой, что Лена перестала видеть, слышать, осознавать что-либо. Когда очнулась, странной гостьи уже не было в комнате, не у кого спрашивать, какую-такую истину следует скрыть от человечества.

А потом Крапивкина поняла сама. Синаптические связи в её изуродованном мозге сложились должным образом, позволив заглянуть за грань познания, на которой она балансировала, узнать, что означают коэнзимы, выполняющие горизонтальный перенос генов, увидеть то, что искали, но не нашли её коллеги по институту, когда проект закрыла Особая Комиссия.

Голова кружилась так сильно, что устоять на коленях Лена не могла и осторожно опустилась на пол.

— Мицелий… — беззвучно шевельнулись губы. —Мы не там ищем. Не там и не то…

Ей захотелось спать. Делать это ни в коем случае было нельзя, даже закрывать глаза нельзя, — потеряешь сознание и умрёшь. Поэтому Лена умерла с открытыми глазами.

Глава 11. Валерий Лордкипанидзе. Ловля скорпиона на живца

Медея-Главная не изменилась за двадцать лет, — с того дня, когда на планету прибыла опоздавшая подмога: расплавившаяся от взрыва реактора энергоцентраль превратилась в металлокерамический монолит, взрывная волна разрушила городок, а несущаяся вслед за ней огненная стена довершила дело. Искать что-либо в выжженных дотла развалинах было бессмысленно, вряд ли там могли уцелеть хоть какие-то следы колонистов.Во всяком случае, так это выглядело на обзорных экранах «Персефоны», где только и мог видеть происходящее снаружи Валерий: супруга слово держала, с борта корабля его не выпускали. Разведчики подтвердили: тысячеградусный жар превратил в золу останки защитников и нападавших, дожди давным-давно размыли её, перемешали с грязью. В качестве подтверждения они принесли кусок расплавленного металла, в котором Лорд ни в жизнь не признал бы ствол бластера. Кодрянской такого доказательства хватило, и выяснение судьбы оставшихся на Медее людей она на этом закончила — официальная версия её вполне устраивала.

Здание космодрома взрыв затронул лишь частично. Люди отступили отсюда сразу же после старта «Ареса» с уносившим ноги Сандро Лордкипанидзе, забрав с собой тела погибших: не хотели оставлять нападавшим. Может, боялись, что те их сожрут? Ничего интересного разведчики здесь не нашли, но взлётно-посадочное поле сохранилось, и это главное. Космодром — идеальное место, чтобы посадить нибелунгер и разбить базовый лагерь.

Боевое охранение Кодрянская организовала по всем правилам военной науки, несмотря на общепринятый постулат, что медеанцы жутко боятся субэлектронных машин, и не решаться не то, что напасть на лагерь сэлов, но даже приблизиться к нему. Сомневалась в истинности постулата или просто перестраховывалась? Валерий эту тему с женой не обсуждал. Они вообще мало общались после высадки. Кодрянская была занята разведэкспедицией, Лорд наблюдал и размышлял.

Медеанцы не объявились, и покончив с обустройством лагеря, Асель сама начала их искать. Запущенные зонды сканировали поверхность планеты, драккары с отрядами сэлов прочёсывали окрестные леса, забираясь всё дальше вглубь континента. Холодные Пещеры были исследованы вдоль и поперёк — ничего, лишь холод, вонь и пустота, даже голых обезьян нет. Зонды зафиксировали несколько малочисленных стай в приполярных областях материка, и судя по всему, поголовье обезьян сократилось радикально. За прошедшие годы медеанцы усердно истребляли потомков прежней цивилизации, сделав их главным объектом охоты, хоть иной живности на планете имелось