– Не боюсь. Я каждый день выпиваю ее целый литр.

– Какой храбрец! Спорим, если ты зайдешь в реку, то пойдешь ко дну, как топор. И мне придется вытаскивать тебя за волосы, чтобы ты не захлебнулся, – предрекла Хулия. – Ты трус… Пошли, здесь нет кайманов, никто тебя не укусит.

– На настаивай. В школе я терпеть не мог географию. У меня были двойки из-за того, что я не запоминал названия рек. Для меня это не шутка. Купаться в реке – все равно что залезать в тарелку ухи. Мерзко.

– Можешь не объяснять, – сказала она. – Тебе нравится куриный бульон, он тебе по характеру больше подходит.

Не дожидаясь моего ответа, она бросилась в воду, оставив за собой пенный след. Она отплывала от берега и возвращалась, чтобы обрызгать меня водой, позабавиться надо мной. Спасли меня Ольга с Ликургом. Они вернулись довольные, в пропотевшей одежде.

– Что у тебя на шее? – спросила Хулия Ольгу.

Ольга, не имея под рукой зеркала, не могла себя оглядеть. И потому ответила вопросом на вопрос:

– А что там?

– Гигантский синяк, – нарочно преувеличила Хулия.

– Должно быть, это укус москита. В зарослях их миллионы, – предположила Ольга.

– Странный москит на тебя напал. Похоже, у него были губы и зубы, потому что след, который он на тебе оставил, похож на засос.

От смущения Ольга разразилась притворным смехом. Ликург вмешался в разговор, чтобы отвлечь внимание на себя.

– Можете считать меня выдумщиком, но здесь обитают огромные москиты. Они настолько сильные, что не кусают, а как будто выкачивают из тебя кровь шприцем.

Выдумка никого не насмешила, но Ликург продолжал:

– Без шуток, советую вам пользоваться репеллентами. До захода солнца здесь все так и будет кишеть насекомыми и другими тварями. Забыл вам сказать, что здесь проходил национальный съезд москитологов.

– Ты захватил с собой репеллент? – спросил я его.

– Нет, потому что не собирался им пользоваться. Хочу, чтобы они меня искусали, и остались волдыри. Тогда жена поверит, что я ночевал на природе.

– Вот до чего доводит инстинкт самосохранения, – заметил я.

Ликург не упустил случая похвастаться:

– Я никогда не боялся насекомых. Они такие мелкие. Единственная опасность, которую они представляют, это малярия. Но в этих необитаемых краях такого риска нет.

– Ошибаешься, – предупредила Хулия. – Я ею переболела. Если тебя укусит комар, насосавшийся моей крови, ты тоже заболеешь.

Ликург с трудом поборол панику. Он ушел в дом. Уверен, решил принять душ из репеллентов. К моему удивлению, Ликург вернулся в одних лишь плавках. По всей видимости, ему надоела жара. Он присоединился к Хулии. Мы с Ольгой расположились на берегу. В пятидесяти метрах плавала стая уток. От наблюдения за течением мы пьянели. Солнечные лучи, отражаясь в воде, слепили. Все вокруг вызывало тошноту. Гигантские насекомые, кипящая солнечная блевотная масса, зеленая вода и эти двое, резвящиеся в ней, как свиньи.

Ночи в этих местах обычно ясные и пугающие. В кромешной тьме дом мерцал тусклым светом, словно маленький фонарик посреди пустыни. В лесу шумели обезьяны. То там, то здесь взрывались светлячки. Привлеченные светом насекомые упорно бились в окна.

Дом, не оборудованный антимоскитными сетками, превратился в сауну. Если откроем окна, нас загрызут насекомые, если будем сидеть взаперти, утонем в собственном поту.

Первым снял рубашку Ликург. Он не постеснялся выставить напоказ свое пузо. Я решился последовать его примеру. Девочки нам завидуют, очевидно, им тоже жарко, но они не потеют, им очень хочется освежиться.

Сидя за столом, играем в кости. Двумя командами. Девочки против мальчиков. Партии быстрые, сразу же забываем, кто выиграл. Я пьянею, мозг, отягощенный сингани [26] с кока-колой, больше не выдерживает стук стаканчика с кубиками. Ставлю на кон миллион. В то время гроши. На эти деньги было не купить даже двух буханок хлеба.

Постепенно нас охватывает азарт, как будто мы играем на поместья, стадо скота или наших жен.

Первым из игры вышел Ликург. В одно мгновение его воодушевление иссякло, и, завершив свой ход, он сказал:

– Извините. Я не могу больше в такой жаре. Пойду пройдусь. Обожаю ночную прохладу.

Хулия с грохотом опускает на стол стаканчик с костями, встает со стула и закуривает. Она не пытается скрыть свое неудовольствие, напротив, даже подчеркивает. Мы слышим ее твердый и беспощадный голос:

– Давайте престанем притворяться. Сколько можно лицемерить. Через минуту Ольга побежит ловить сов в кромешной темноте. Мы, по-вашему, идиоты, чтобы в это верить?

Ольга ничего не отвечает, на ее лице болезненная и пристыженная улыбка, как у девочки-подростка, которую заставили раздеться.

Хулия горделиво задирает подбородок. Настал ее звездный час. Ее лицо сияет, притягивая весь свет в комнате и оставляя нас в полутьме.

– Ольга, почему бы тебе не проветрить задницу и не поступить, как я? – предложила она подруге, снимая с себя рубашку.

Ее груди, белые и напряженные, поприветствовали нас, как две запоздавшие гостьи. Усевшись ко мне на колени, она принялась меня целовать. Соски выделяются на ее маленькой груди. Ольга с Ликургом последовали нашему примеру. Послышался треск снимаемой одежды, звуки поцелуев и шорох раздвигаемых ног.

Разрываюсь надвое: один занимается любовью с Хулией, другой шпионит за друзьями. Они тоже раздвоились. Мы пожираем другу друга глазами в порыве неудержимого вуайеристического каннибализма.

Мы кончаем, и девочки синхронно встают с пола. Размяв затекшие конечности, они садятся за стол выпить вина. Голые, со стаканами в руках, они хохочут, как крестьянки, которые только что разделали двух хряков. Выпив по бокалу, они отправляются в туалет между спальнями и возвращаются, демонстрируя пружинистые груди и упругие ягодицы.

Мы приглашаем их на второй раунд. Однако столь быстрый старт вызвал в нас самих отвращение. Щедрый аромат секса заставляет устыдиться содеянного, прежде чем мы прикоснемся к ним снова.

Мы с Ликургом забиваемся в угол, чтобы промочить горло. Жажда как у жеребцов после скачек! Нам бы напиться как следует. Девочки сияют безрассудными улыбками, раскачивают задницами, щеголяют крепкими и горделивыми грудями. Захмелев, мы с Ликургом не обращаем внимания на девочек. Хулия не выносит безразличия к своей персоне и подходит к нам, чтобы привести нас в чувство. Отхлебнув из стакана Ликурга, она делает нейтральное приглашение:

– Кто со мной купаться?

Ликург тотчас отзывается:

– Я с тобой.

Хулия подает ему руку и помогает подняться. Оба смотрят на нас с Ольгой, как бы спрашивая: «Вы нам составите компанию?» Ольга отнекивается болями в желудке. А от меня, верного вассала, ответа они не ждут, быстро скрываясь в знойной и белой от лунного света ночи.

Слышу, как вдалеке течет река,