думала, что полистаю фотки, поплачу в подушку и на этом все. Но что-то внутри меня взбунтовалось такому плану, и через пару часов я сидела на скамейке у камня с фоткой бывшего мужа.

Не знаю, сколько я сидела в этом мёртвом месте, прежде чем рядом присела свекровь.

— Здравствуйте, Оксана Григорьевна, — я не сразу признала в этом хриплом шепоте свой, — Николай Александрович опять не с Вами?

— Здравствуй, Афина, — по её щекам уже текли слезы, — он никак не может переступить порог кладбища. Сидит дома, за столом, напротив рамки. Ему так легче, я его не виню.

Действительно, за весь этот год, сюда приходили только свекровь и я. Свекра не было ни разу. Но мне его тоже не винить, это его дело.

— Как малыш? — я вздрогнула от этого вопроса. Ведь этот ребёнок от другого мужчины, не от её сына. Все ещё не могу поверить, что Оксана Григорьевна искренне рада моему скорому замужеству, — уже знаете, кто будет?

— Малыш — хорошо, гендер-пати на следующей недели, — я боялась, что она попросит придти. Было бы неловко. Но опасения были напрасны.

— Напиши потом, кто, я подарок к рождению подготовлю.

— Зачем Вам это?

Меня давно интересовал этот вопрос. Я ведь им никто, просто бывшая жена их сына. Но что свекровь, что свекр, всегда искренне интересуются мной и моей жизнью.

— Как зачем? — кажется, я её немного оскорбила, — ты — часть нашей семьи. И пусть сына нет в живых, ты все равно ей остаёшься. Он бы точно был рад этому.

— Если Вы только из чувства вины…

— Дурочка, — как-то снисходительно прозвучало это слово. Но меня точно не хотели обидеть или задеть, — ты ведь нам как дочь. Вы с Лешей были так давно знакомы, как я могу тебя воспринимать иначе? Ты — его жена. Пусть и бывшая, но не менее любимая.

— Хватит, пожалуйста, — слезы текли градом. Хрупкие, женские руки прижали меня к груди. И я плакала, как маленький ребёнок. В этот момент, я чувствовала материнское тепло, пусть даже не собственной матери.

Больше мы не проронили ни слова. Через пару часов Оксана Григорьевна встала со скамьи, потрепала меня по плечу и ушла. А я продолжала сидеть, пока не стемнело.

Остаток дня я провела в комнате с детьми, они меня смешили и занимали все мои мысли. Это помогало не грустить. А Дима наблюдал настороженно со стороны, ведь он знал дату смерти Лёши и переживал за меня. Это не могло не отозваться в сердце теплом к этому мужчине.

А потом пролетела неделя, и наступил день гендер-пати. Все его приготовление взяли на себя троица моих друзей, ну, то есть подруга, друг и брат. До конца мы не знали даже, где оно будет проходить.

В день икс мне на телефон пришло сообщение от Софи: "Ждём вас по адресу (адрес) в 18:00. Намечено торжественное событие. Дресс-код: все, что угодно, но запрет на розовый и синий (и их оттенки). С любовью, организаторы (сердечко)".

Мы с Димой посмеялись, но решили играть в эту игру до конца. Сперва мы собрали всю семью и зачитали повторно сообщение. Дети тоже посмеялись, но побежали выбирать наряды. Я пошла помогать Алисе, Дима — Киру. Через полчаса они были готовы и ждали нас.

В итоге получилось так, что у нас был совместный лук. Мальчики были в чёрных брюках, бежевых водолазках и с одинаковыми прическами. А мы с Алисой в платьях-лапша темно-коричневого цвета и массивных сапогах. А волосы накрутили в спиральки. Со стороны сразу видно, что мы — семья. Я разрешила даже Алисе накрасить губы моей помадой, она была так счастлива, что я не могла сдерживать улыбку.

Ещё через полчаса мы были по указанному адресу. Он изначально показался мне знакомым, а когда такси остановилось перед новым (тогда ещё) миленьким кафе, я поняла почему. Мы тут отмечали мой день рождения несколько месяцев назад. Дети же тут были впервые, поэтому их восторженные лица грели мне душу.

— Может, перед тем как зайти, сфоткаемся? — идея пришла мне внезапно, но её активно поддержали. Тем более никто не хотел забыть ту красоту, что мы навели. Пара кадров и мы зашли внутрь заведения.

За эти месяцы здесь ничего не изменилось, даже администратор была та же (если я не ошибаюсь). Мы сказали, что нас ждут на гендер-пати, и девушка поняла, куда нас отвести. За столом уже были наши организаторы.

— Поздравляем! — дружный хор голосов и объятия подняли настроение ещё выше.

Потом были посиделки с невинными историями (дада, никто не забывал про детей, которые тоже активно участвовали в беседе). Час, второй, третий, а мы все ещё не узнали пол. Даже разговоров не было об этом. Я начала нервничать, что не укрылось от внимательных взглядов будущего мужа и брата.

— Ну что ж, настал тот самый момент, ради которого все тут собрались, — объявил Герман. В этот момент к нам внесли большой воздушный шар, где было написано: "Мальчик или девочка?". Мои губы сами растянулись в предвкушающей улыбке, — делаем ставки, кто будет?

И все, по-очереди, назвали предположительный пол ребёнка. Но, что удивительно, нас с Димой не спросили. Просто дали иглу, которой нужно было лопнуть шар. Дима встал позади меня, обнял за талию одной рукой, второй — обхватил мою ладонь, которой я держала иглу. И начался отсчет. Три… Два… Один! И в этот момент мы ткнул в шар. Раздался оглушительный хлопок, а потом все пространство затопили маленькие кругляшки розового цвета.

Меня тут же охватили сильные руки Димы, и он начал покрывать моё лицо поцелуями. А потом я почувствовала, как мои ноги обхватывают маленькие ручки, а вторая пара — за талию. Я оторвалась от Димы и посмотрела ниже, Кир и Алиса стояли рядом и обнимали, как могли. Я потрепала их по голове.

Меня отпустило семейство Люцци, и я попала в объятия брата. Все поздравляли меня с дочкой, после Гера были друзья. Вадя хлопал по плечу, Софи душила в объятиях.

Вечер должен был продолжаться ещё пару часов, но я так устала, да и впечатления переполняли, что после поедания тортика мы поехали домой. А уложив детей спать, мы, наконец, остались вдвоём.

— Теперь мы знаем пол, — начала я издалека (ну или мне так казалось), — может подумаем над именем?

— С удовольствием, — на лице жениха расцвела потрясающая улыбка, — давай напишем по 3 варианта каждый, а потом вытянем?

— Странный способ, но я не против.

Уже ничто не могло стереть мою улыбку. Листочки