— А Софи и Вадя вместе?

Я повернула голову в сторону и наткнулась на любопытный взгляд брата. Ну нет, тебя же точно отошьют. Я наклонилась, чтоб ответить.

— Нет, но оно безответно в него влюблена. Тут без шансов.

— Ну, без шансов только в морге… Прости.

Герман смутился, а мне стало немного смешно. Я достаточно хожу к Марии, чтоб перестать реагировать на каждое упоминание смерти слезами. Особенно, если эта смерть была очень давно. Смешок сам вырвался из моих уст. А потом я откровенно захихикала.

— Да, ты прав. Но я тебя предупредила, смотри не пожалей, — и подмигнула брату. Он расплылся в предвкушающей улыбке. Ой не понравилась она мне.

Когда вечер стал подходить к логическому завершению, я поняла, что тянуть уже некуда.

— Ребят, минуточку внимания, — для показушности, я постучала легонько вилкой по бокалу с вином, из которого так и не сделала ни глоточка, — сегодня мы празднуем не только наш день рождения. У меня есть маленький сюрприз для близкого мне человека, — я достала небольшую коробочку из своей сумочки. Она была жемчужного оттенка, перевязанная бежевой лентой. Красивое сочитание, — этот маленький подарок тебе.

Коробочка перекочевала в руки недоуменного Димы. Я нервничала, моё сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки. Целую неделю я молчала и никому не рассказывала ради этого момента. Мысленно скрестила пальчики. Дима медленно развязал ленту и кинул взгляд на меня. Я лишь кивнула, давая понять, что жду. Также медленно полезла вверх крышка коробки и вот… Дрожащими руками мой потрясающий мужчина достаёт из подаренной коробки не самый дешёвый закрытый тест на беременность с двумя полосками, а следом карточку УЗИ, где маленьким пятнышком виднеется наш малыш. Я задержала дыхание. А через секунду (может чуть дольше) я уже находилась в родных объятиях, а моё лицо покрывали лёгкие поцелуи.

— Это правда? — Дима заглянул мне в лицо. По моим щекам опять текли слезы, но теперь это от радости, горло сдавливали всхлипы. Все, на что меня хватило, это закивать. Да так интенсивно это делала, что закружилась голова. Меня снова начали целовать. Лоб, висок, щека, нос, щека, губы. Таким счастливым я его ещё не видела.

— Уже, почти, шесть недель, — мне показалось, мой шёпот никто не услышал. Но я ошиблась.

— Шесть? Значит скоро первый скриниг? — Дима осторожно посадил меня на моё место, — я стану отцом! Давайте за это выпьем!

И так это торжественно звучало, мне в руки подали стакан с соком, отобрали вино, которое я итак не пила. Но эта забота подкупила. Сердце радостно стучит за рёбрами. На душе тепло и радостно.

— Я напомню, ты уже отец. Дважды, — мой смех разлетелся по залу, — поэтому нечего так пафосно провозглашать себя им.

— Хорошо. Я стану третий раз отцом! — и звон бокалов заполнил окружающее пространство, а со всех сторон (и от других посетителей) стали сыпаться поздравления. В этот момент я была самой счастливой девушкой. По крайней мере из тех, кого я знаю.

ГЛАВА 37

Когда мы с Димой ехали в сторону его дома, я решилась на тот вопрос, который терзал меня с начала вечера.

— Дим, — осторожно начала я, — а как ты узнал, что мальчиков перепутали?

Мужчина повернулся в мою сторону, на его лице читалось сочувствие, но не ко мне.

— Связи, Афина. Они решают все, — как маленькой стал объяснять он, — связался с друзьями, они подсказали, к кому можно обратиться. А там выяснил, кто занимался тем делом. И добрые люди сказали, что тогда все было на отвали, что никто и не собирался выяснять подробнее, кто погиб в том месиве, а кто выжил. Им не хотелось долго возиться, дело было после нового года, длительные праздники, сама понимаешь. Вот и получилось, что мальчик без памяти попал в приют под чужим именем. А брату твоему очень повезло, что не разбился. Там почти никто не выжил.

— Твари, — тихо прорычала я. Во мне поднялся такой ураган ненависти к людям, которые лишили меня брата, что я сжала руки в кулаки до белых костяшек.

— Тихо-тихо, воительница, — мои руки утонули в ладонях Димы. Он поднял уже разжатые пальцы к губам и начал целовать каждый из них, — тебе теперь нельзя волноваться. Ты теперь не только за себя отвечаешь, но и за малышку или малыша.

Его мягкий и влюблённый тон растопил моё сердце. Тёплая волна опустилась в низ живота и сосредоточилась там, где сейчас развивается малыш.

— Почаще напоминай мне об этом, — мой смех затопил пространство такси.

Дети не спали, когда мы приехали, поэтому было решено, что сегодня можно нарушить режим. И пошли пить чай с тортом и мультиком. Но ни Кир, ни Алиса не досмотрели его до конца. Пока детей раскладывали по их кроватями, поняла, что домой сегодня не хочу. Подкатила к Диме с чашкой чая.

— Как ты смотришь на то, чтоб я осталась сегодня с ночёвкой? — и глазки как у кота из Шрека сделала.

Мужчина засмеялся. Я так люблю его улыбку и смех. Губы сами, непроизвольно, расстянулись в ответ.

— Я только за. Тогда ты первая в душ, — его глаза засияли, — щётка и полотенце в комоде, футболку сейчас подготовлю.

Мои глаза расшились. Раньше, когда я к нему ездила с ночёвкой, брала свои вещи заранее с собой. Вот так, неожиданно, я не оставалась ещё ни разу. Я люблю комфорт и свои вещи, без этого я никак не могу ночевать вне дома. Дима уважает меня и моё мнение, чтоб настаивать, поэтому вопрос всегда обговаривали на берегу.

— Чего ты так удивляешься? — ухмылка появилась на лице этого потрясающего мужчины, — это должно было когда-то произойти. Я просто заранее подготовился.

Всё, это был нокаут. Меня обыграли.

Я уже почти засыпала, когда что-то странное произошло в нашей постели. Родные руки, которые каждую, проведенную вместе, ночь душили в объятиях, легли мне на живот и стали поглаживать его.

— Я знаю, что ты меня уже слышишь, — донесся шёпот Димы со стороны. Я затаила дыхание, — мы тебя очень ждём. Хоть я и узнал о тебе только пару часов назад, но я уже безумно тебя люблю.

А следом было совсем для меня невероятное, Дима легонько поцеловал то место, где только что была его рука. Я боюсь щекотки, поэтому смешок вырвался раньше, чем я успела подумать его сдержать.

— Значит, ты все же не спишь, — в голосе мужчины слышалась улыбка.

— Твои руки меня разбудили, — глаз приоткрылся. Дима сидел рядом и улыбался.

— Как давно ты узнала? — и