— Я останусь, — мне было интересно, зачем эта женщина вновь появилась в семье Люцци, и что ей от нас нужно?

Дима посмотрел на меня своим особым взглядом, который так и говорил: "Фина, послушайся хотя бы раз и уйди. Тут будет очень неприятный разговор". Но я была более упрямой, чем этот мужчина, поэтому ему оставалось только тяжело выдохнуть и смириться.

— Так зачем ты приехала? — теперь он смотрел только на бывшую жену. Но его нежные объятия и лёгкое поглаживание на талии были гарантом, что не я его раздражаю.

— Хотела детей увидеть, — видимо, до "Барби" дошло, что этот мужчина уже занят кем-то другим (то есть мной), поэтому её голос стал сухим и неприветливым. Ха, скорее всего, она надеялась, что бывший муж все ещё её любит и примет с распротертыми объятиями. Нет уж, пусть знает, что ему есть кого любить.

— Увидела, можешь уезжать обратно, — тем же холодным тоном бросил Дима.

— Это и мои дети тоже, ты не можешь запретить с ними общаться.

Я успевала только переводить взгляд с одного говорившего на другого. Прям сериал на "Россия 1". Где мой попкорн?

— Ты их бросила, отказалась от прав на них, поэтому я имею право попросить тебя уйти, — Дима был непоколебим.

Тут я вспомнила о своём друге и обвела взглядом площадку. Балто нигде не было.

— Дим, мне нужно отойти, позвонить, — предупредила мужчину и отошла в сторону. Отсюда я уже не слышала о чем они говорят, но прекрасно видела реакции. Оксана стала махать руками. Это было бы смешно, если бы не причина их ссоры. Я набрала номер Кира, — Кирюш, Балто с Вами?

— Да, — послышалось на том конце, — мама ещё во дворе?

— Да, они с Димой разговаривают.

— Афина, — ого, давно он так меня не называл, — пообещал, пожалуйста, что никогда нас не оставишь.

Эти слова ввели меня в ступор. Было что-то в его голосе такое взрослое и невеселое, будто он понимал, к чему дело идёт. Он боится, что мать их заберёт.

— Кирюш, я обещаю, — эти слова прозвучали максимально уверено и правдиво, — успокой, пожалуйста, Алису. Вам не о чем переживать.

— Спасибо, ты классная мачеха, — а потом короткие гудки. Да, я им не мать, но они меня приняли, я им нужна. Мой взгляд нашёл Диму, он направлялся ко мне, а раздраженная блонди (по движениям было понятно, что она в ярости) шла к своей "Барби" машине. Дима подошёл ко мне, молча забрал рюкзак, взял меня за руку и направился в сторону нашего подъезда. Он был зол, очень зол.

— Скажи, что она уехала на совсем, — мольбу в голосе я даже не пыталась скрыть.

— Она решила судиться за МОИХ детей.

— Только не говори им об этом, — я решила не уточнять, что скоро они станут и моими тоже, — Кир в шоке, Алиса в смятении. Им не нужны эти проблемы сейчас.

— Знаю, любовь моя, знаю. Спасибо, что ты у меня есть, — и меня заключили в объятия.

— Я рядом, — шептала ему в шею, а объятия стали крепче, — мы справимся. Даже знаю, кого попросить о помощи. Только сперва совместный обед. Я ужасно голодная.

И какое же это было счастье — услышать тихий смех над моей головой. Это ведь правда, мы вместе, а значит у "Барби" нет шансов.

ГЛАВА 39

— Так, я понял ситуацию, — сказал брат, выслушав наш рассказ о встрече с Оксаной. Мы сидели в гостиной нашей квартиры, дети ушли спать больше часа назад, а мы сели пить чай и пообщаться. Герман приехал сегодня утром, близжайшим рейсом, после моего звонка. Это было очень приятно.

Как-то Гер мне рассказывал, что он закончил юридический, достаточно престижный, ВУЗ. Но после получения образования, ему пришлось возглавить филиал в семейном бизнесе. Естественно, практики у него немного для частной работы. Но мне, как родной сестре, он приехал помочь. За что я ему безумно благодарна.

— Мы можем начать судебный процесс, но это долго и трудно. Она официально является матерью детей, — на лице брата было очень серьезное выражение. А потом наши взгляды пересеклись, — нужно, чтобы она отказалась от прав на них.

— Она на это не пойдет, — сердито произнес Дима.

— Да, поэтому мне нужно поехать в гостиницу и подумать. Фин, проводишь? — и такой у него взгляд был, что я не смогла ему отказать.

— Конечно, — я поднялась с дивана. Проходя мимо Димы, наклонилась для поцелуя, но он меня опередил и чмокнул в нос. Я засмеялась. Но напряжение не покинуло моё тело.

В коридоре, пока брат одевался, рассказывал то, что не хотел говорить при моем женихе.

— Афин, если честно, проще дать ей денег за отказ, чем судиться, — шёпотом, чтоб Дима нас не услышал, говорил Герман, — попробуй найти в Димином телефоне её номер. Встретимся и спросим у неё.

— Гер, ты с ума сошёл? — так же шёпотом отвечала я, — если Дима узнает, он же меня не простит.

— Ты спасаешь его детей, — внимательные синие глаза заглядывал прямо в душу. Точно такие же, как у меня, — ты согласна на это?

Мне не потребовалось много времени на принятие решения.

— Прости меня, Дима, — посмотрев в потолок, прошептала, — я согласна. Если не найду её номер, тебе придётся поднять свои связи. Только давай так, чтоб Дима не знал. Это только между мной и тобой.

Я протянула руку брату. На его лице было такое сосредоточеное выражение, но мою руку он сжал.

— Я молчу, но мне нужна твоя помощь в ответ, — у меня взметнулась бровь, — хочу встретиться с Софи, ты предложишь ей встречу, я приеду вместо тебя.

— Ох, Герман, я тебе уже говорила, что у тебя нет шансов? — но брат на это только усмехнулся, — ладно, я согласна.

— Люблю тебя, сестрёнка — Гер чмокнул меня в щеку и вышел из квартиры. А я пошла убирать следы наших посиделок.

Дима спокойно посапывает, на часах три часа ночи, а я не могу спать. Из головы не выходит предложение Германа. Мать же не может продать своих детей? Это ведь не правильно. Но единственный способ проверить, это сделать то, что брат попросил. Да простит меня Дима за это.

Я потянулась к прикроватной тумбочке, где на зарядке стояли два телефона: один мой, второй Димы. Провела по его экрану, ввела код, который от меня даже не пытались скрыть, залезла в смски. Так и знала, что она ему пишет. На удивление, я не страдаю ревностью, для меня это бесполезное растрачивание энергии,