Шрифт:
Закладка:
За стыдом последовал гнев. Как кто-то посмел заставить меня чувствовать вину из-за того, кто я есть? Я не идеальна, но у меня много любви, которой могла поделиться.
— Можешь идти, — проворчала я. — С меня хватит вопросов и ответов. — Я получу остальные ответы другим способом.
Она кивнула, почувствовав облегчение.
— Тебя не смогут найти кентавры и другие хищники. Какое-то время.
От волнения моя кровь превратилась в лед, но я сказала:
— Спасибо. За все. — Несмотря на вспышку гнева, я ценила то, что она сделала для меня.
— Помни о своей благодарности, когда мы встретимся в следующий раз. — Она улыбнулась, встав и помахав рукой. — Увидимся на свадьбе!
Свадьбе?
Пуф! Она исчезла, оставив только облако из блесток.
Я попыталась встать, но перед глазами все плыло. С тем же чувством я боролась после того, как Рот дал мне кубок подслащенного вина.
Я сейчас пьяна, не выпив ни капли алкоголя?
Нет, нет. Меня накачали наркотиками, тогда и сейчас. Вино… шипы… во мне проснулась ярость.
Зачем Роту было делать это? Просто чтобы обыскать мою сумку? Ну, он потерпел неудачу. Я поймала его с поличным.
Меня одолел сон и последней мыслью было: «Принц должен мне плату за плохое решение».
* * *
Солнечные лучи согрели мое лицо. Я открыла глаза и нахмурилась. Я на улице? Скорчившись, поднялась на ноги. Боль пронзила мою руку, но через несколько секунд утихла — раны почти зажили. Швы даже срослись, как по волшебству.
Осмотрев деревья и пруд, я снова все вспомнила и заново пережила отказ Вайолет. Забудьте о моих физических травмах. Эмоциональные раны разрывали меня на части.
Что превратило Королеву в холодную, бессердечную женщину, готовую причинить вред собственной дочери? Годы, проведенные со Стефаном, переживания за свою жизнь? Церемония, о которой она упоминала, где украла его магию?
Если уж на то пошло, как не-колдун украл магию?
Я подавила слезы. Мама говорила, что у зла много лиц. Но сейчас? Я не сомневалась, что Вайолет носит одно из них.
Если бы я не воспользовалась ее силой, то умерла бы. Способность, которую все презирали, спасла мне жизнь и сделала одной из самых ненавистных существ в Энчантии.
Трули тоже была связана с колдуньей, но всем нравилась. Неужели никто не знал правду о ее происхождении? Неужели она никогда не отбирала силу? Да и нужно ли ей это было? У нас разные волосы и глаза, разное телосложение. Почему бы не быть и разным магическим способностям? Как будто один близнец родился больным, а другой — здоровым.
Это сравнение заставило меня вздрогнуть. Причиняла ли она когда-нибудь другому человеку такую боль, какую причинила я…
«Остановись! — Мои глаза горели, а подбородок дрожал. — Доведешь эту мысль до конца и будешь мучаться».
Чтобы отвлечься, я осмотрелась. Ковер из сверкающей голубой травы создавал захватывающую иллюзию, деревья и растения, казалось, росли из пруда. Массивные дубы, великолепные глицинии. Сочные розовые цветы размером с кулак, с острыми лепестками; один цветок проглотил колибри. Завтрак подан.
Где-то стучал дятел по дереву, а семья рогатых белок бегала по сучьям деревьев. Существо, похожее на гибрида обезьяны и енота… Енотовидная обезьяна?.. приблизилось к пруду, но, заметив меня, быстро скрылось. Бабочки порхали с куста на куст, оставляя за собой шлейфы сверкающей пыли. Птицы и сверчки стрекотали, когда два существа похожие на Дюймовочек эпично сражались в воздухе, размахивая маленькими палочками как мечами. Очаровательно!
Аромат полевых цветов и экзотических специй опьянял, когда синяя белка запрыгнула на ближайшую ко мне ветку и протянула ко мне руки. Да, верно. Меня укусят, и я, вероятно, умру в мучительных страданиях, а мои близкие не будут знать, что со мной произошло. Или, в лучшем случае, у меня начнется неконтролируемый понос.
Учитывая мое везение, я бы пострадала как в лучшем, так и в худшем случае.
«Тебя не смогут найти кентавры и другие хищники. Какое-то время».
— Прости, белка, — сказала я. — Но тебе лучше уйти.
Она ушла, грустная, и чувство вины чуть не задушило меня. «Мне знакомо это чувство, малыш».
— Без меня тебе будет лучше, — сказала я. Николас был прав. Я опасна для всех. Убила свою мать, женщину, которая только и делала, что любила и защищала меня. Я превратила ее в безжизненную оболочку.
Когда Хартли узнает правду, она возненавидит меня.
По моей щеке потекла слеза, за ней другая, маленькие дорожки лавы. Из меня вырвался громкий всхлип, который не получилось остановить. Внезапно все мое тело затряслось.
Я свернулась калачиком, утонув в приливе отчаяния, горя и печали, все это разрывало сердце, которое вряд ли когда-нибудь смогу починить.
Я знала, что, в конце концов, сломаюсь, как Шалтай-Болтай, но слезы не могли вернуть маму. Истерика ничего не изменит. Я должна собрать осколки своего сердца, построить еще одну стену и двигаться дальше.
И сделаю это. Я настроилась решительно. Я буду бороться за лучшее и сделаю так, чтобы Обри гордилась мной. Сделаю то, чего она всегда хотела, и буду охранять Хартли ценой своей жизни. Даже если Хартли не захочет, чтобы я была рядом с ней.
«Посмотри. Видишь».
Желание поговорить с Вечностью не давало мне покоя. Взбудораженная, я достала пудреницу и открыла крышку. Ужас! Мои глаза были красными и опухшими, полными печали, щеки розовые и влажные.
Махнув рукой над зеркалом, я сказала:
— Покажи мне Хартли. — Ничего. Взмахнула рукой. — Покажи мне Николаса. — Опять ничего. — Вечность? — Нет. И ее нет. Разочарование охватило меня.
«Ноэль?» — позвала я мысленно.
Тишина.
Должно быть, у меня закончились силы, а восполнить их неоткуда. Вздохнув, я достала из рюкзака протеиновый батончик и бутылку. Поев, я почистила зубы, затем разделась до нижнего белья и нырнула в пруд. Прохладная вода смыла грязь, песок и кровь. И это было приятно, гораздо лучше, чем я заслуживала.
