дома, — бросил назад Саше и толкнул дверь.

Внутри помещения все окна были задернуты шторами, и кругом валялась куча хлама в коробках. Словно не в гости пришли, а на свалку пожаловали. Ну да ладно, Максвелл всегда был странноватым типом.

— Эй, ты где? — крикнул я, так как в доме было множество комнат.

— В боулинге! — отозвался хозяин.

Чего? У него разве раньше был боулинг внутри? Не припоминаю такого.

— А можно поконкретнее? — уточнил на всякий случай.

— Второй этаж, первая дверь слева! — проорал Максвелл.

Я начал переступать через мусорные мешки на полу, а доски под моими ногами скрипели.

— Ну и гостеприимство, — заметил вслух Саша.

Мы кое-как обнаружили среди всего барахла лестницу, ведущую наверх, и начали подниматься по ней. Всюду с потолка свисала длинная паутина, похожая на вытянутые сопли. Поднявшись на второй этаж, мы завернули в самую первую комнату. Там в полумраке в кресле с банкой кваса сидел Максвелл. Но я его даже не сразу узнал. Он разжирел, покрылся щетиной и теперь носил очки.

— Привет! — сказал ему и огляделся по сторонам.

В этой длинной комнате располагались четыре дорожки для боулинга, но вместо шаров почему-то лежали отрубленные головы зомби, над которыми летали мухи, и это при том, что на улице была зима.

— Уютно у тебя здесь, — добавил я с иронией.

— Если ты заявился ко мне, значит, у тебя всё очень плохо, Влад, — поприветствовал нас Максвелл кивком. — Что случилось?

— Из дома выгнали, а в гостиницу идти тоже не вариант, — сказал ему честно. — Ты не против, если мы у тебя несколько дней поживем?

— Разбрасывайте свои вещи где хотите, — пробормотал знакомый.

Я уселся на деревянный ящик, так как он был чище, чем диван, на котором валялись вонючие носки Максвелла. Саша же был поражен бардаком и остался стоять на месте как истукан.

— А почему ты сидишь в темноте? — поинтересовался я у хозяина дома.

— У меня нет света, так что решил привыкать к жизни в темноте и зашторил окна, — объяснил он.

— Ты, наверное, хотел сказать, что у тебя нет денег? — поправил его Саша. — Судя по всему аттракционы уже ничего не приносят и продать их нельзя.

— И это тоже, — кивнул Максвелл.

— А на что же ты тогда живешь? — поинтересовался я.

— Лучше вам не знать, — шмыгнул он носом. — У меня есть один бизнес, но о нём лучше молчать.

— Да ладно тебе, не скрывай, — усмехнулся я. — Мне можешь сказать! Хоть я и принц, но не собираюсь тебя выдавать.

Максвелл наклонился немного вперед и поправил очки на носу.

— В общем, я воскрешаю мертвецов, и они вместо меня ищут различные ценности, которые затем сдают в ломбард, — признался знакомый.

— Блин, Максвелл, дай покойникам хоть на том свете отдохнуть, — возмутился я. — Ты же знаешь, что это незаконно. И это ещё не говоря о том, где мертвецы находят эти ценности.

— Так и знал, что ты будешь возмущаться, — знакомый выковырнул из своего пупка катышек. — Так что надеюсь, вы скоро уйдёте отсюда.

Да уж, я тоже на это надеюсь, а то неизвестно где здесь вообще можно спать и не ползают ли здесь крысы.

— Слушай, а туалет у тебя хоть работает? — спросил я его.

— Ну, а как ты думаешь? — усмехнулся Максвелл и, пригубив квас, рыгнул.

— Ладно, пойду в сортир! — махнул им рукой.

— А зачем нам эта информация? — поморщился Саша.

— Чтобы не теряли, — закатил я глаза.

— Да всем без разницы, если ты пропадёшь, — друг выдал усмешку.

Я не стал обращать внимание на его дружеские подколы и вышел в коридор. Насколько помню, туалет находится в самом конце, а это значит, что мне снова нужно пробираться через раскиданные по полу стопки книг. Спустя пару минут, я добрался до белой двери. Открыв её, немного опешил… На унитазе сидел мертвец, обтянутый лишь одной кожей. У него были длинные белые и косматые волосы, а в руках он держал газету.

— А зачем тебе унитаз? — спросил я его. — Ты же живой труп, по сути тебе не нужно ходить в туалет…

— Я и не хожу, — могильным голосом отозвался мертвец не отводя глаз от газеты. — Это моя комната! Максвелл одолжил её мне за то, что я работаю на него.

Какой-то дурдом: мертвец живёт в туалете словно паук. Я захлопнул дверь и задумался, куда мне теперь сходить по нужде. Может быть, на первый этаж в другой туалет? А почему бы и нет. Не выгонять же мертвеца из толкана. Спустившись по ступеням, на первый этаж свернул налево, где раньше у знакомого была красивая кухня.

Но сейчас при виде её, я впал в ступор от этой картины: на столе стояли горы грязной посуды, в которых уже завелась новая жизнь. В одной из тарелок с остатками гречки теперь жили светящиеся зелёные грибы.

Неужели Максвелл настолько сильно расстроился из-за провала своей идеи с аттракционами, что засрал весь свой дом, наплевав на уборку. Проходя мимо раковины в углу, заметил внутри неё карася с лапами вместо плавников. «Что это за мутант?» — мелькнуло у меня в голове. Решив лучше его рассмотреть, я осторожно протянул руку, но карась ухитрился прижаться к стенке раковины и дерзко посмотрел на меня, словно вызывая на дуэль.

— Слышь, чувак, убери от меня руки! — выдал вслух карась. — Я вообще-то не для еды! Иди лучше с красной рыбой суши ешь! А то я за себя не ручаюсь и могу таких люлей отвесить, что мало не покажется.

Я был в шоке. За все свои годы я встречал много странного, но разговаривающая рыба? Это было за гранью моего понимания.

— Откуда ты здесь взялся? — невольно спросил у него.

— Меня Максвелл несколько лет назад на рынке купил. Хотел меня приготовить, но забыл, — объяснил он.

— И как у тебя появились эти перепончатые лапы? — продолжал я расспрашивать.

— Это подарок судьбы, — философски заметил карась. — Однажды, когда я был в кастрюле, на меня упала геркулесовая каша. Съев её, думая, что это мой последний приём пищи, я неожиданно преобразился.