Каждый день Риты начинался с того, что она просыпалась на огромной кровати, лёжа на перине, в которой можно утонуть, как в бассейне с шариками в детской комнате.

Только девочка успевала зевнуть, как в комнату заходили десять служанок, а слуги вносили большую ванну, заполненную розовой водой. Пока Рита купалась, служанки готовили ей десять платьев на выбор. И какие это были платья!

Тут были и длинные платья королевы, увешанные бриллиантами, и воздушные юбки принцессы, обшитые искрами. Были платья из Тридесятого Царства, менявшие цвет в зависимости от времени дня. А были и одежды из чистого льда и пламени – обе стихии соединялись силой колдовства, поэтому не уничтожали друг друга и не ранили носившего.

Ко всем комплектам одежды обязательно прилагались короны, тиары, обручи или венки из живых цветов. На самом деле живых – когда венок надевали на голову, цветы начинали петь. Кажется, их сорвали с Поющего Дерева.

А если Рите не хотелось носить короны или венки, которые грустно пели ей в уши, то служанки зажигали над её головой настоящий нимб из волшебного света. Такой иногда носил сам Добрый Кощей. Или приносили клетку с маленькими птичками, которых заставляли летать вокруг её головы. Впрочем, птички нравились Рите меньше всего, слишком они напоминали птиц из мультика, которые летают над головой персонажа, на которого свалился рояль.

Лёжа в ванне, Рита властно водила рукой, а служанки, держа платья на вытянутых руках, покорно менялись: одна отходила в сторону, на её место приходила другая.

Выбрав платье, Рита взмахом руки отправляла всех служанок прочь. Одеваться она предпочитала сама.

Поначалу Рите вообще всё не нравилось. Она гнала служанок, отказывалась от платьев, переворачивала ванну с розовой водой и ругалась на Кощея так, что самой становилось стыдно.

Но дни тянулись за днями. Рите было скучно сидеть взаперти перед кучей красивых соблазнов. Однажды она ради интереса примерила платье изо льда и пламени… И долго любовалась собой в зеркале. Когда она зажгла над своей головой волшебный нимб, в палаты вошёл Добрый Кощей.

Он сделал вид, что поражён красотой Риты. Замерев в притворном восхищении крутил головой и цокал:

– Настоящая принцесса. Эй, придворный репортёр, тащи свой фотофонарь, народ должен увидеть принцессу.

Рита развеяла нимб и сбросила ледопламенное платье:

– Я знаю, что ты задумал, злодей. Хочешь меня подкупить, но тебе не удастся. Сам носи свои платья.

– Я бы с радостью, принцесса, но на мне они плохо сидят. Да и что народ скажет, когда я выйду к ним в кружевной юбке и в венке из поющих цветов?

Сдерживая смех, Рита нахмурилась:

– Скажут то, что должны давно сказать. Что ты с ума сошёл.

А Кощей добродушно посмеялся над собой.

– Где дядя Иван? – спросила Рита. – Почему ты прячешь его от меня, злодей?

Голубые глаза Доброго Кощея наполнились слезами обиды. Он положил руку в область сердца:

– Слова твои, Маргарита, ранят меня до глубины души.

– Было бы куда ранить. Где дядя?

– Уехал жить в Империю Франков, – ответил Кощей. – Он не хочет тебя видеть.

– Не ври, – ответила Рита.

Но от дяди Ивана не было никаких вестей, поэтому она и не знала, что думать.

А Кощей каждый день приносил ей новые диковинки.

Например, браслет, который принимал тысячу разных форм, заменяя собой тысячу браслетов. Или туфли-самоплясы, которые при звуках музыки сами пускались в пляс, а тому, кто их носил, не надо было учиться танцам. Или лошадку-пони, у которой был пушистый хвост, переливающийся всеми цветами радуги. Любой, кто садился в седло радужного пони, начинал видеть весь окружающий мир в ярких красках.

Рита знала, что Кощей врун и злодей, но не понимала, почему ни Толя, ни дядя Иван всё ещё не спасли её. И что стало с ними? Нашёл ли Толя богатырей? Жив ли он вообще? Рита жила в заточении и не знала, что происходило в сказочном мире.

– Все забыли тебя, – пропищала из тёмного угла комнаты невидимая кикимора, приставленная следить за Ритой. – Даже мама.

– Кощей сделает тебя принцессой Руси, – пропели цветы в венке. – Ты станешь Ритой Премудрой и Прекрасной одновременно.

– Добрый Кощей наш настоящий друг, – сказал радужный пони, похлопав густыми ресницами. – Прыгай в седло, прокачу по радуге!

* * *

Так, день за днём, Кощей наладил что-то вроде мира с Ритой. Конечно, она не была так глупа, чтобы купиться на его лесть. Но и сидеть весь день в запертой комнате тоже было невозможно. Кроме того, девочка рассчитывала сбежать.

Однажды, катаясь по саду на радужном пони, Рита попыталась переехать дворцовую стену по лучам радуги, но кикимора ухватила пони за хвост. Радуга погасла, а девочка и пони врезались в стену.

– Нельзя, – пропищала кикимора. – Не велено.

В другой раз Рита сделала одно из волшебных платьев невидимым, и попыталась сбежать из дворца, но кикимора облила девочку вишнёвым соком, отчего стражники сразу обнаружили беглянку.

– Не велено же убегать, – пропищала кикимора.

Рита ещё несколько раз попробовала сбежать, но кикимора всегда мешала ей.

– Не велено. Не пущать. Не сбежишь, – слышалось со всех сторон. – Нельзя. Нет. Нет. Нет.

Потом девочка привыкла. Привыкла выбирать платья, купаться в розовой воде и гулять по саду, окружавшему дворец. Сад сам по себе содержал такое количество чудес, собранных со всех концов Руси, что Рита иногда забывала, что она пленница, что дядя Иван её бросил, а Толя пропал где-то в дебрях сказочного мира.

В конце концов, Рита была восьмилетней девочкой. И Танцующее Дерево – брат Поющего Дерева – могло отвлечь её внимание.

Она продолжала ненавидеть Кощея, но уже не гнала его, а соглашалась обедать за одним столом. Там собирались все приспешники Кощея, а она рассказывала о своём мире, отвечая на их вопросы: какие царства есть в её мире, какое колдовство самое сильное и сколько трёхглавых змеев воеводы царств могут поставить на крыло в случае войны.

Чтобы не выдать настоящих знаний о своём мире, Рита пересказывала Кощею сюжеты её любимых аниме или фильмов о супергероях.