– Так ты и сам знаешь. Я буду поражён, если мы тут продержимся хотя бы час. Но ставлю на то, что нам придётся убегать минут через тридцать, как только они обратят на нас внимание, – категорично сказал Рэйнольдс.

Всё так и было. Дело не только в неудачном месте, а ещё и в том, что у нас уже не хватало сил на полноценную оборону. При которой мы занимаем все позиции, которые просчитывались заранее. А магазин мог стать братской могилой. Слишком уж он небольшой, одна ракета и для нас всё закончиться. Сетка может спасти, но только один раз. Первая ракета её уничтожит, вторая влетит в помещение. Поэтому, как только враги дойдут до мест, откуда смогут лупить по нам, нужно будет убегать.

Полчаса всё было спокойно. Мы аккуратно стреляли, но в основном наугад. Просто обозначали своё присутствие и замедляли продвижение противника (надеюсь). Пак и Оуэн чертыхаясь спустились вниз, Хосе пока остался.

– Не летают, – пожаловался Оуэн. – Только запускаем, их тут же подавляют или уничтожают. У них там несколько компактных автоматических ПВО, сшибают сразу. Пытались по одной ракету запустить, но ничего не вышло. А наши дроны и пятьдесят метров прожить не могут.

– Плохо, но ожидаемо. Они очень хорошо закрепились, скоро нам придётся уходить. Не будем ждать до последнего, – решил Рэйнольдс.

– Гравитанк, гравикары? – спросил Берт.

– Это можешь у полковника поинтересоваться, но не думаю, что он тебе ответит сейчас, – усмехнулся старшина. – Их уничтожат через пару секунд после того как взлетят. Может их и задействуют, в автоматическом режиме, но только если нас конкретно прижмут.

Рядом с магазином прозвучали взрывы, минимум два. Судя по всему, это были гранаты: часть осколков влетела в магазин, но никакого ущерба не нанесла. Защитные листы нас прикрывали, поэтому попасть внутрь могли только те, которые двигались в верх и в сторону. Они лишь поцарапали потолок. Зато стало очевидно, что за нас сейчас возьмутся всерьёз.

– Уходим! – скомандовал Рэйнольдс. Сам он задержался на минуту: активировал мины.

Сквозь проломы в стенах мы начали отступать. Наши новые позиции находились в самом конце улицы, то есть, мы запускали противника очень глубоко в город. Зато там были оборудованы действительно мощные укрепления. Они являлись последней линией обороны, точнее, не совсем последней, но если враг её пройдёт, то нас ждут большие проблемы. Ещё было куда отступать, но в центре города за нами оставалось совсем немного территории. Долго продержаться там будет невозможно.

Атакующие не останавливались. Они упорно давили по всем флангам сразу, их мобильные ПВО и РЭБ давали им очень большой преимущество. Продвигались они не особо быстро, но зато непрерывно. Разница в численности начинала сказываться очень сильно, не знаю, какой процент бригады мы потеряли к этому моменту, но думаю, что нас осталось очень мало. Огорчаться по этому поводу я не буду, лучше порадуюсь, что в числе оставшихся.

– Пришёл приказ от полковника, на этой линии держимся до последнего. Наши позиции обозначены, топаем туда, – сообщил Рэйнольдс.

– Что значит «до последнего»? Будем стоять, пока не убьют? Нам же ещё есть куда отступать! – возмутился я.

Голова Рэйнольдса повернулся в мою сторону. Его лица из-за шлема я не видел, но готов поспорить, он посмотрел на меня весьма странно. Но сказал совершенно спокойно:

– Что-то ты последний час сам на себя не похож. Стоять до последнего значит то, что мы будем стоять до того момента, когда не сможем нормально стрелять. И только после этого можно будет отступать.

– Не обращай на меня внимания, я в порядке. Просто знаешь… осталось совсем чуть-чуть, часа полтора, наверное. И почему-то именно сейчас мне очень сильно захотелось выжить, – сказал я ему по личному каналу, чтобы не слышали другие.

– Я тебя понимаю, Сэм. У меня такие же чувства, – признался старшина. – Но это наша работа и её нужно делать. А смерть… мы согласились с этим риском, когда пошли в армию. Поэтому давай соберёмся и вжарим им как следует!

– Ещё как вжарим! – агрессивно ответил я, но это было лишь притворством.

– Ого! Они попытались высадить десант на южном фланге, – это Рэйнольдс сказал уже по общему каналу. – Установка ПВО отработала и сбила всё, что они послали, повезло нам. Но её успели уничтожить, тут не повезло.

– Осталась ещё одна, – сказал кто-то, кажется, это был Пак.

– Главное чтобы они не делали новых попыток. Если высадят десант ближе к центру города, мы и часа не выдержим, – заметил Артём. Он тяжело дышал, видать ему досталось куда сильнее, чем он нам сказал. Но раз доктор не отправил его в больницу и позволил пойти с нами, значит, он был в порядке, пусть и не в полном.

Наконец мы дошли до наших новых позиций. Мы должны защищать не главный и самый широкий бульвар, а прилегающую узкую улицу. На ней стояли двухэтажные жилые дома, никаких магазинов и того подобного тут не было. Лишь местами были строения выше двух этажей, но всего несколько.

Мы заняли дом, в который эта улица упиралась, поворачивая к бульвару. Противника ещё не было видно, но он точно был рядом. Наша семёрка оказалась единственным почти полноценным отделением здесь. В соседнем здании расположились два бойца – всё, что осталось от их восьмёрки Вот и все силы, которые были.

Саму улицу защитить будет относительно просто. Не то что мы сможем её удержать, но быстро они здесь не пройдут. Самым опасным был вариант, при котором они пойдут прямо сквозь дома, проламывая стены. В этом случае мы просто их не увидим и не сможем по ним стрелять. Встретимся с ними только тогда, когда они выйдут прямо на нас, ворвавшись в наше здание. Там наверняка установлены мины, но они задержат их лишь на время. И только я решил поделиться своими сомнениями со старшиной, как мои мысли озвучил Хосе.

– Посмотрим по обстоятельствам, – ответил Рэйнольдс. – Смотря как быстро они смогут продвигаться, если что, часть спустится и попытается их задержать. Ну и судя по моим данным, в этих вот двух последних домах никого нет, всех убрали. Поэтому их мы можем обстреливать смело или даже взорвать. Да и мин там установили очень много. Но следить за этим нужно, да.

– В тех домах, которые дальше, люди есть?