Теперь русские заметили опасность, нависшую над их левым флангом, и попытались спастись бегством. Но они забыли одну вещь: то, что «германцы» тоже умеют бегать, чтобы поспеть за врагом. Немногие из нас помнили о своем оружии, так как каждым владели мысли о захвате в плен большевиков. Начались грандиозные бега: русские удирали, а часть нашей роты рьяно бросилась за ними во главе с бесстрашным неубиваемым стариной Каркошом. Поспеть за русскими было совсем нелегко, ведь у них перед нами была фора. Когда они увидели, что мы все равно настигаем их, они, чтобы избежать плена, стали выбрасывать то немногое оружие, что тащили с собой. Но наши мальчики были все ближе и ближе – настолько близко, что им удавалось, вытянув руки, хватать русских за шею и валить их на землю. Это было чудесное, невероятно забавное зрелище. Незабываемо![45]

Это был бы подходящий сюжет для парней из кинохроники!

В 12.00 начался штурм Курска. Майор, как всегда энергичный и (как это бывает в каждом бою) находившийся на самом переднем крае, нашел для всех нас несколько ободряющих слов: «Берите этот город, парни, в Курске нас ждут квартиры». И как нам было не взять это! Мы все мечтали о настоящей постели.

Стремительным броском, пустив вперед танки, мы подобрались к городу достаточно близко, чтобы отчетливо видеть, как он лежит перед нами. Слева мы заметили несколько позиций противника, которые, скорее всего, не представляют для нас никакой опасности, но танки все равно открыли по ним огонь. Русские покинули окопы и побежали прочь, как зайцы. Мы обошли минное поле, обозначив его метками, как поступали и прежде. И вот мы оказались на северо-восточной окраине Курска. Повсюду были видны траншеи, пулеметные позиции и укрытия пехотинцев, но сами русские предпочли просто исчезнуть. Тем лучше и для них, и для нас.

Было ли это желанием стать первым солдатом, вступившим в Курск? Или надеждой найти постель? А может, мы хотели выйти из-под огня артиллерии противника? В любом случае бегом, толпой, похожей на стадо свиней, мы вышли к первым домам в Курске. Тут на нас опустилась ночь. Мы оказались на одной из улочек в пригороде Курска – нагромождении маленьких ужасных домишек.

Было бессмысленно вести поиски достойного здания. Здесь не было ни одного такого. К тому же наша артиллерия выбила в городе все оконные стекла. Теперь можно было только проклинать ее: в городе не имелось ни одной комнаты, где бы не гулял сквозняк! Но несмотря на все это, все мы повалились и сразу же забылись тяжелым сном.

Суббота, 2 ноября 1941 г.

В 9.00 мы приступили к овладению городом. Гражданские проинформировали нас, что на улицах полно баррикад и что для того, чтобы задержать нас, установлено множество мин. Красная армия ушла, но заранее успела вооружить множество партизан. Это могло быть коварным ходом.

Из 120 тысяч жителей 30 тысяч, как сказали, бежали в Воронеж. Как и вчера, всю ночь горело множество зданий. Свидетельством разрушительной ярости Советов стали взорванные мосты и железнодорожные сооружения.

Первые минуты прошли прекрасно. Мы недоверчиво осматривали обе стороны улицы, заглядывали во все окна: партизаны могли прятаться где угодно, и они готовы вцепиться нам в глотки. Перед церковью командир приказал сделать остановку. Пытливым взглядом он окинул причудливое смешение глиняных и деревянных домишек, и после того, как взводам были отданы лаконичные команды, мы стремительно двинулись вперед. И вовремя. Через несколько минут, когда к церкви вышел полевой штаб полка, в городе засвистели пули партизан. И с этого момента нашему беспрепятственному продвижению наступил конец. Каждую секунду рядом с нами пролетала пуля. И никогда невозможно было понять, откуда она летит. И вот ты крадешься вдоль улицы, прижимаясь к стенам домов, наклонившись, приготовив к стрельбе оружие и с гранатой в другой руке.

Несколько раз мы стреляли в подозрительные места из пулемета, прямо от бедра. Повсюду слышались глухие звуки разрывов ручных гранат.

Некоторые гражданские, которые, несмотря на то что мы приказали им оставаться на месте, попали под выстрелы. Мы вышли к перекрестку улиц, который несколько партизан подвергли прекрасно организованному прицельному огню. Некоторым нашим солдатам удалось перебежать на другую сторону. Пятый поймал пулю и упал. Продолжать перебегать через эту площадь означало бы лишь новые ненужные потери. Поэтому некоторые наши солдаты, верно и быстро поняв происходящее, не ожидая приказов, свернули влево.

Потом мы вышли к первым баррикадам. Тут же установленный пулемет прошелся по ним, как граблями, и взводы снова пошли вперед.

«Берегитесь мин!» – кричит командир, и он не опоздал ни на секунду: первые солдаты бросились как раз туда, где они были установлены. Левее и правее баррикад были оставлены небольшие проходы, нашпигованные минами. Через несколько сотен метров мы попали на главную улицу. Выстрелы слышались отовсюду. Вот в дом юркнули несколько гражданских, и у нас на руках тут же появился еще один раненый. Вооруженные гражданские и подозрительные лица с одной стороны и раненые с другой – кто осудит нас за то, что мы поливали огнем все, что попадалось нам на пути. Это оказалось трудной работой в случае, когда на нашем пути оказались двое пьяных русских.

Мы долго стояли на том главном перекрестке, пока белые сигнальные огни ракет «Вери» из батальона и пехотных подразделений не дали нам знать, что и они вошли в город на ту же глубину. Тогда мы двинулись дальше. Через несколько сотен метров оказалась еще одна баррикада. Мы ясно видели, как за этим сооружением занимали позиции несколько гражданских. По ним ударили из пулеметов; кроме того, по баррикаде сделали несколько прицельных выстрелов тяжелые минометы. Прошло немного времени, прежде чем несколько проклятых партизан показали нам хвост и пустились наутек. Перебив еще немного людей в гражданской одежде, мы вышли почти к границам города. Наше продвижение задержала река, но на другом ее берегу оставалось всего лишь несколько домишек. Наша задача была выполнена, и теперь нам следовало возвращаться к главному перекрестку, где был назначен пункт сбора.

Курск оказался в наших руках. В эфире торжественно прозвучит еще одно специальное воззвание. И это сделала наша дивизия. В это время обстановка в городе успокоилась. В город входило все больше наших солдат, и теперь слабое сопротивление партизан стало бесполезным.

Гражданские выглядывали из домов, смотрели на нас и не могли до конца осознать, что мы пальцем не тронем никого из тех, кто не вооружен[46]. Перед горящим зданием нам