— Прекрасно, — протянул Джеймс, вкладывая в каждую букву яд. — Пошли вы! Пошла ты! Пошла ты, Лестрейндж! — В порыве неконтролируемого гнева Джеймс свернул стул. — Убирайся из моего дома, — сдавленно прохрипел он, все также тяжело дыша. — Проваливай!

Алина чуть пошатнулась, глаза её блестели от непрошенных слёз. Выбежав в коридор, она распахнула входную дверь и скрылась в ночи лишь в одном платье.

Поттер перевернул стол, сально браня лучшего друга. Ребята, которые ещё находились в гостиной, молчали. Лили подбежала к Джеймсу, стараясь его успокоить, тот лишь оттолкнул её. Поттер сорвался к двери в надежде остановить слизеринку. Он понял, что натворил, да только было поздно.

Девушка бездумно брела по безлюдной улице, пока из глаз ручьём лились горючие слёзы. Несмотря на жаркий август, ночью было прохладно. Алина шла, не зная дороги, тихо всхлипывая.

Как он мог? Даже не выслушал, не дал сказать и слова!

Чувства смешались в густую кашу. Обида терзала душу, а гнев затуманил разум.

Разве друзья себя так ведут?

Остановившись у какого-то жилого дома, волшебница присела на бордюр. Она ужасно устала. Податься ей некуда. Волшебную палочку она забыла где-то в доме, порт-ключа, через который она может попасть во Францию, у неё не было. И судя по всему, она ещё и друга потеряла.

Дрожащими пальцами зарывшись в волосы, Алина тихо всхлипывала, не в силах совладать с эмоциями.

***

В доме Сохатого голоса смешались в гам. Кто-то считал, что их скандал раздут из нечего, иные были на стороне гриффиндорца. Сириус метался по комнате, Лестрейндж не было уже час, а его друг так и не объявился.

Вдруг что-то случилось? Может, она опять вляпалась в какую-то историю?

Сорвавшись с места, Блэк кинулся в прихожую. МакКиннон засеменила следом.

— Они скоро вернутся. Я уверена, что с ней всё в порядке, тебе не стоит беспокоиться, — лепетала волшебница, в то время как Блэк намеревался покинуть дом Поттера. — Нагуляется и вернётся, — сморщив аккуратный носик, настаивала Марлин.

— Уйди с дороги, — прохрипел Блэк.

Глаза девушки полезли на лоб, а обида взяла вверх над разумом.

— Значит, побежишь за ней? — Сириус молчал. — Я готова была ради тебя на всё, а ты выбираешь её! Что она такого сделала?

— Она мой друг, Марлин, — жёстко заявил Блэк, волшебница истерически рассмеялась.

— На друзей так не смотрят! Что в ней такого, чего нет во мне? Чем я хуже? — кричала МакКиннон в ударах, не приносящих Сириусу боли, вымещая всю злобу. — Чем она лучше?!

Срываясь на крик, светловолосая пыталась сдержать непрошеные слёзы. Как же сильно её сердце болело именно в этот момент, так и норовя выпрыгнуть из грудной клетки или, того хуже, — разломать рёбра.

— Скажи хоть что-нибудь! Скажи, что она ничего не значит! Скажи, что она только друг и только! — молила его Марлин, держа за грудки рубашки. — Пожалуйста!

— Она мой друг, Марлин.

Сириус небрежно сбросил руки девушки со своей груди. МакКиннон так и стояла посреди коридора, со стразом дожидаясь продолжения.

— Но…

Марлин прикрыла веки.

Сейчас она как никогда хотела ослепнуть, оглохнуть или исчезнуть. Только бы не слышать тех отвратительных слов. Лучше бы она продолжила жить в иллюзии.

— Но Лестрейндж слишком много значит для меня. — Развернувшись, он молча вышел за дверь.

Лестрейндж слишком много значит для меня.

— Она никогда не будет тебя любить, как я! — кричала МакКиннон ему вслед во всю глотку. — Никто не будет, только я!

Волшебник уже скрылся, а Марлин до сих пор трясло. Упав на колени, девушка задыхалась в слезах. Так было всегда, когда он уходил, бросая ее.

К девушке подбежала взволнованная Лили, притянув ее в свои объятия.

— Тише, Мари, — успокаивающе шептала Эванс. — Не волнуйся, они обязательно ее найдут и вернут.

МакКиннон силой оттолкнула подругу от себя.

— Найдут? Да лучше бы она умерла! Лучше бы он никогда ее не встречал! Лучше бы ее не было! — вопила волшебница.

Эванс боязливо отползла в сторону, подальше от разъяренной подруги. В таком состоянии она её никогда не видела.

— Я ненавижу её!

— Мари, что же ты такое говоришь? — сипло прошептала гриффиндорка.

— Она всё разрушила! — с непередаваемой ненавистью в голосе кричала волшебница, продолжая биться в истерике. — Она отняла его, а ведь он ей даже не нужен!

— Джеймс? — стараясь держать себя в руках, осторожно поинтересовалась Эванс.

МакКиннон истерически рассмеялась, все, кто находился в доме, сбежали в коридор.

— На кой чёрт мне Поттер? — прохрипел она. — Сириус, — Лили ошарашено уставилась на подругу. — Она забрала его.

— Марлин, неужели? — пролепетала Гриффиндорка, не скрывая удивления.

Конечно, она знала, что её подруга была влюблена в Блэка. Но ведь прошло столько времени. Эванс с болью в глазах глядела на зареванную девушку.

— Неужели ты всё ещё?

— Удивлена? — издевательски протянула Марлин. — Я всегда его любила, в отличии от всех вас! — на последнем слове гриффиндорка сорвала голос, обводя ненавистным взглядом шокированных волшебников. — Никто из вас его не заслуживает.

Поднявшись на ноги, она ушла прочь.

Джеймс Поттер бегал по магловским улицам, закоулкам и паркам в надежде найти девушку, которую сам и выгнал. Он хотел, чтобы она всё ему объяснила, и он бы поверил каждому её слову, только бы она не молчала.

Не твоё дело.

Почему она рассказала его другу, но не ему? Почему Бродяга ему ничего не сказал, у них ведь никогда не было секретов друг от друга? Так что изменилось?

Куда она могла пойти, если даже не знает здесь ничего? Она ведь сама говорила, что совсем не разбирается в Лондоне, тем более в маггловских районах.

Какой же дурак! Как он только позволил ей уйти?! Что же он натворил?

Мысли бешеным вихрем проносились в голове, ответа на которые он не знал. Единственное, в чём он был уверен, это в том, что если с Лестрейндж что-то случится, то он никогда себе этого не простит.

***

Волшебница давно поднялась на ноги и продолжила свой путь. Глаза опухли от нескончаемых слез, а тело дрожало от холода. Обхватив себя руками, слизеринка забрела, сама не зная куда. Она зашла в тупик, развернувшись, Алина заметила трёх мужчин, которые явно были пьяны. Не придав этому особого значения, Лестрейндж отправилась дальше.

— Эй, красотка, — прокричал безобразный пьяница, его дружки дружно загоготали. — Дуй к нам!

Лестрейндж скривилась от нахлынувшего отвращения.

— Мы тебя не обидим, малышка, — мерзко протянул второй, преграждая волшебнице дорогу. — Не ломайся, малышка, — оскалился он, скользя похотливым взглядом по девичьему телу. — Мы не обидим тебя.

Смеясь, он толкнул её