терпела, если уже было понятно, что что-то не так? Почему не выпроводила неудобного гостя вон, старательно тая от него нарастающую боль? Почему? Что в нем такого, что мне вдруг не захотелось показывать свою слабость? И что такого в том, чтобы взять и вытолкать его взашей из собственного дома?

С тихим скрипом снова отворилась дверь, с облегчением позволив мне не искать ответы на эти вопросы. Потом зашел Гор с целой стопкой чистых простынок. Молча кивнул Асу, тот также молча подхватил меня на руки, позволяя брату поменять испачканное белье. Потом осторожно опустил обратно, умело перебинтовал, после чего наконец отпустил и накрыл вкусно пахнущей простыней.

– Спасибо, – пробормотала я, упорно пряча глаза. – Что бы я без вас делала?

Они только тяжело вздохнули. Потом снова настороженно скрипнула дверь, и внутрь просунулась встревоженная, изрядно потрепанная физиономия Бера. При виде живой меня он облегченно вздохнул и с наигранной бодростью спросил:

– Тут лекарь говорит, что у него есть мазь от ожогов. Брать? Или спустить его на хрен с лестницы?

Я невольно улыбнулась: кажется, задавая этот невинный с виду вопрос, братик очень деликатно интересовался, а не спустить ли следом за доктором и его королевское величество? Судя по возне, которая там была до того, как из комнаты вышел Гор и сказал, что я живая, надо думать, что Бер нагрубил дражайшему монарху. А теперь, видимо, интересовался, может ли безнаказанно продолжить.

– Бери, – со слабой улыбкой разрешила я, чувствуя, что силы опять на исходе. – И скажи спасибо… всем. Гор?

Адамант тут же присел на корточки.

– Я здесь, Гайдэ.

– Отведи меня в Тень, – тихо попросила я. – Я хочу покоя. И тишины. Можно?

– Конечно, родная. Все, что захочешь.

* * *

Во второй раз проснулась только поздно вечером. Слабая, уставшая, но, как ни странно, живая. Правда, на этот раз вставать даже не порывалась. А когда захотела повернуться на бок, то тут же зашипела от боли в сожженном животе и была немедленно схвачена за плечи.

– Не смей! Тебе еще рано шевелиться!

– Да я только на бок… Эррей?! – Я изумленно уставилась в темноту, из которой до меня дотянулись чужие руки.

Лен-лорд та Ларо… младший, а теперь уже – единственный наследник рода… настойчиво уложил меня обратно.

– Гайдэ, ты как себя чувствуешь?

– Чувствую, – честно призналась я. – Но не очень.

– Тебе больно?

– Если не шевелиться, то нет. Помоги повернуться.

Эррей нахмурился, но все-таки осторожно придержал, когда я со злобным шипением передвинулась повыше и снова устало откинулась на подушки, проклиная собственную немощь. На пару с той дрянной Тварью, которой была обязана своим унизительным положением.

– Уф, – наконец отдышалась я и выжидательно уставилась на Рорна. – Теперь давай рассказывай, пока я опять не уснула, что там стряслось, в этом чертовом доме. В прошлый раз не успела выяснить, а теперь ты отдувайся за всех и отвечай: что вы такого натворили в том подвале, что король явился ко мне выяснять отношения?

– Король не из-за нас явился, – странно посмотрел на меня Эррей.

– Он мне такие претензии предъявил, что… короче, докладывай.

– Да тут и докладывать-то нечего, – пожал плечами лен-лорд. – Когда ты убила Тварь…

– А я ее все-таки убила?

– Убила, убила, – успокаивающе кивнул он. – Причем весьма качественно: вонища во дворе стояла такая, что… но я не об этом. Так вот, когда ты ее убила, то Тварь тебя все-таки выпустила и едва не утянула за собой. У них там колодец оказался вырыт. Такой здоровый, что я даже заподозрил, что он тянется до самого Подземелья. И вот в этом колодце они и растили свое чудовище. Не знаю, кого именно там держали, но оно явно не первый год обитало в той норе – на дне горы костей нашлись. Человеческих костей, Гайдэ…

Я угрюмо кивнула: ничуть не сомневалась. Просто так такую тушу не подержишь взаперти.

– И еще там были останки более мелких Тварей: несколько рирз, стокки, даже кахгар… всех мы не считали – некогда было. Но когда увидели эту тушу и то, что тоннель тянется слишком глубоко, решили его взорвать.

– Взорвать?! Чем, интересно? – удивилась я.

– «Гранатой», конечно. Ас даже к Драмту слетал верхом на Лине, чтобы одолжить.

– И Риг дал?!

– Без разговоров, – довольно кивнул Эррей. – Вот ее-то мы внутрь и кинули. Драмту сказали лишь размеры дыры и то, что она близко к городу. Он нам зарядил этого Огня, сколько было возможно, чтобы Рейдана не взлетела на воздух, и отдал.

Я слабо улыбнулась.

– Ас к нему как Фантом, конечно, ехал?

– Естественно. Поэтому и проблем не возникло. Родан и Гор в это время повезли тебя домой, напоив предварительно «синькой» до отказа. А мы с Бером все зачистили, проверили и проконтролировали, чтобы рвануло именно то, что нужно. После чего тоже умчались, предварительно убедившись, что в поместье больше нет ни живых, ни нежити.

– Вас видели стражники на воротах, – вздохнула я.

– Айд с ними. Мы спешили.

– Да, но информация дошла до короля. Поэтому он, как только освободился, примчался сюда выяснять ваши личности и заодно хотел узнать у меня, где искать Гая.

Эррей молниеносно подобрался.

– И что ты сказала?

– А что я могла сказать? Вежливо послала его величество подальше. Особенно после того, как он намекнул, что Ишта не выполняет своих обязательств.

– Сволочь, – поразительно хладнокровно заметил Рорн. – Мы его от такой ж… спасли, а он еще морду воротит.

Я поморщилась.

– Ты с отцом уже говорил?

– Нет.

– Почему?

У Рорна мгновенно закаменело лицо.

– Я не буду с ним говорить. Оставлю письмо, кольцо Лоррэя и «прослушку». Выводы пускай делает сам.

– Ты злишься…

– Нет, – качнул головой Эррей. – После того как он отлучил меня от рода, давно уже не злюсь. Он не поверил, когда я сказал, что не убивал брата. И не поверил, что Алррэй напился в тот вечер так, что едва мог стоять на ногах. На самом деле это была случайность… Насмехаясь надо мной и рассказывая о том, как развлекался с моей… с Камиллой… Алррэй всего лишь показывал, как мне надо оказаться близко, чтобы его поранить. Он называл ее своей. И в тот день я узнал, что это правда. Тогда я был зол. Я его ненавидел. И хотел, чтобы клинок, который он уткнул себе в грудь, вошел туда до упора…

Я дернула щекой, но расспрашивать не решилась. Все-таки это слишком личные вещи. И весьма болезненные воспоминания, раз Эррею до сих пор нелегко об этом говорить.

– Алррэю казалось, что это смешно, – тоскливо добавил Рорн,