отколола куски штукатурки и некоторые пули зарикошетили по коридору. Предупреждающе кивнув одному из солдат, стоявшему возле двери в той квартире откуда он сюда прыгнул, Шольке высунул наружу свой пистолет-пулемёт и выдал очередь почти на половину магазина, не заботясь о точности. Англичанина это только раззадорило и «Bren» снова застрочил, выплёвывая новую порцию свинца. Вроде получилось…

Один из снайперов, оказавшийся в его штурмовой группе со своей винтовкой с оптическим прицелом, чуть высунулся из-за расколотого и обагренного кровью Карла косяка двери и, мгновенно прицелившись, выстрелил. А затем снова укрылся в квартире.

Вражеский пулемёт захлебнулся и затих. Неужели план осуществился без сбоев? Это было бы здорово! Чтобы убедиться в этом Гюнтер лёг на пол и одним глазом посмотрел в коридор.

Английский пулемётчик, тот самый британский лейтенант, лежал на полу и слабо шевелился, видимо, раненый. Рядом лежала его дурацкая каска, похожая на тазик для бритья. Хотя крови не видно… Куда там попал его снайпер? Из-за дальности был непонятен характер ранения врага но стрелять, по крайней мере пока, тот не мог. Прямо на глазах Шольке, прежде чем снайпер снова решил высунуться в коридор, кто-то затащил раненого лейтенанта в квартиру, почти так же как это сделал сам Гюнтер с погибшим Карлом. Но этому пулемётчику ещё хватило силы зацепить рукой свой пулемёт и утянуть его за собой. Что ж, цель выполнена, проход свободен!

Вскочив на ноги оберштурмфюрер выскочил в пустой коридор и Ханке, согласно плану, присоединился к нему вместе с таким же «МР-38». Держа на прицеле дальнюю квартиру они оба дошли до следующей пары жилых помещений и, молча кивнув друг другу, ворвались внутрь вместе с одним из стрелков каждый, оставив остальных, вместе с пулемётчиком-огнемётчиком Раухом лежать в коридоре на всякий случай.

Осмотр занял пару минут, никого внутри не оказалось, несмотря на предупреждающие крики Шольке обращённые к гражданским. Затем последовало дальнейшее продвижение в том же порядке. На удивление враги из дальней квартиры не высовывались и вообще оттуда не было слышно ни звука. Зато отчётливо приблизился грохот боя со стороны западной лестницы, откуда должен был пробиваться Бруно вместе с другой группой. Потом стрельба и взрывы гранат стихли, послышался топот множества сапог и Гюнтер инстинктивно дал команду не стрелять пока он сам не даст приказ.

Как оказалось, это было верное решение, поскольку через несколько секунд из-за дальнего угла высунулась настороженная физиономия Брайтшнайдера, озарившаяся радостной улыбкой при виде своего командира. Ну наконец-то! Долго же он там возился внизу…

Быстро проверив оставшиеся квартиры и больше никого не обнаружив обе группы подошли к той куда затащили вражеского офицера вместе с его пулемётом. Бруно тоже был вооружён «МР-38» и Шольке молча показал ему что он войдёт внутрь вместе с ним.

На полу возле квартиры, среди россыпи пулемётных гильз, лежала каска английского лейтенанта и только сейчас оберштурмфюрер понял куда попал его снайпер. Оказывается, как и положено, тот целился в голову, но пуля попала в каску и умудрилась отрикошетить, оставив в левой части «тазика» небольшую вмятину! Видимо, офицера сильно оглушило таким «поцелуем» и прежде чем он сумел очухаться, его подчинённые затащили тело в квартиру. Осталось лишь добить остатки ублюдков и дело в шляпе.

Он первым ворвался внутрь и тут же повалился на пол, готовый стрелять в любой проём квартиры откуда могли вылезти враги. Следом за ним последовал Ханке, закинув гранату в сторону кухни. И завершил действие Брайтшнайдер, сделав то же самое в направлении зала. Грянули два взрыва и сам Шольке, распахнув дверь туалета, всадил туда очередь, расколотив невинный унитаз. Эрих проверил пулями ванную а Бруно дал очередь в тот же зал, на случай если там вдруг остались выжившие противники.

Но вместо яростного огня зажатого в угол врага их встретили лишь стоны, раздававшиеся из дальней комнаты за залом. Собравшись вместе и выставив вперёд пистолеты-пулемёты Шольке, Брайтшнайдер и Ханке очень осторожно подошли туда. Гюнтер подавил настойчивое желание забросить внутрь гранату, поэтому лишь высунул наружу из-за дверного косяка «МР-38» и застрочил из него длинную очередь веером. В ответ раздались испуганные и болезненные крики на английском и французском с просьбой не стрелять, вперемешку с проклятиями.

Подобрав с пола в коридоре кусок вдребезги разбитого зеркала оберштурмфюрер взял его в руку и настроил так чтобы осколок показывал то что находится внутри спальни. И слегка перевёл дух… Боеспособных врагов там не было, только раненые. Девять человек лежали прямо на полу, кое-как перевязанные, и оглашали спальню своими страдальческими воплями. Гюнтер кивнул своим бойцам и первым вошёл внутрь, впрочем, держа наготове оружие.

По всему было видно что противник сносил сюда всех раненых которые у него были, но куда делся он сам? Офицера-пулемётчика явно затащили именно в эту квартиру, причём здоровые солдаты а не раненые. Где же они? И почему никого из них не попытались спасти? Из девяти раненых двое оказались мертвы. То ли сами истекли кровью и скончались от болевого шока или же его очередь случайно добила их.

Но тут он увидел то что подсказало ему куда же делись выжившие враги. Часть подоконника спальни была разрушена, видимо, сюда попал один из танковых снарядов, разворотив кирпичную кладку вплоть до самого пола. Возле рукотворной дыры на улицу у стены стоял почти неповреждённый тяжёлый шкаф, и к его массивной ножке был привязан толстый жгут из штор и занавесок, свисавший куда-то вниз… Шольке уже всё понял и подошёл к пробоине в стене, чтобы убедиться в своей догадке.

Ну да, так и есть! Жгут свисал почти до тротуара, являя собой причину каким способом выжившие смогли улизнуть из, казалось бы, верной ловушки. Внизу, прямо под ним, лежал окровавленный труп англичанина, почему-то одетого в куртку пилота и лётные ботинки. Чуть поодаль, около переулка между домами, неподвижно застыло тело в знакомой военной форме бельгийской армии. А эти двое тут откуда взялись, интересно? Получается, те англичане или французы кто смог выжить, сбежали сами и утащили за собой своего командира? И потеряли при этом ещё двоих? Что ж, похвально, молодцы… Шольке был вынужден это признать, несмотря на свою досаду. Ускользнули мышки от кошки…

Он обернулся к лежавшим раненым, которые изо всех сил пытались не привлекать к себе излишнего внимания, и спросил у всех сразу по-английски:

— Если ответите правду — будете жить! Ваши товарищи бросили вас и удрали по этой верёвке? Вместе с лейтенантом?

Те переглянулись и ему ответил один из них, худощавый капрал-пехотинец:

— Да…