— Многие эльфы, особенно сильные маги, лишились посмертия, что, на мой взгляд, страшнее смерти. И вот, сотни лет спустя, они поднялись.

— Они… разумны? — с надеждой спросила вампирша.

— Не совсем… точнее они разумны, но в то же время безумны. Вы не те заклинания выбрали, чтобы мстить людям. Однажды побывав на другой стороне, нормальным уже не вернешься, а эльфы там были сотнями лет. Вам будет проще относиться к ним, как к безумной нежити, обладающей памятью и некоторыми знаниями. Как те же личи, только выглядят немного иначе. Отвечу сразу на остальные ваши вопросы, в качестве извинения за ваши мучения. Нет, их нельзя вернуть к жизни. Даже используя все известные и неизвестные вам артефакты. Да, я в этом уверен, я проводил эксперименты, и мне лучше знать.

Эдвин принялся чистить котел, чтобы после готовить отвар, в то время как эльфийка продолжила расспрашивать Шелби. Ему было интересно послушать мага, но он не переживал так, как это делала Эрика, поэтому в разговор не лез. Со слов пожилого мага выходило, что есть темная магия, а есть совсем древняя магия, которую молодой человек обозначил для себя как «настолько черная, что лучше не думать о ней». Именно ей и воспользовались эльфы, не задумываясь о последствиях. Последствия в виде орды нежити и других существ были лишь первой волной. В течение многих лет после этого начали появляться различные источники энергии, видоизменяющие все вокруг себя. Несколько лет назад кроме обычной нежити, которая хочет лишь есть и атакует все живое, появились разумные виды. Шелби, ведомый «духом исследователя» (Эдвин перевел это как «ведомый любопытством от скуки»), пробрался в город и наблюдал за новым видом нежити.

Нежить оказалась способной к магии, обладала неплохим запасом энергии, и могла оперировать сложными заклинаниями. Как и простые виды, мертвые эльфы атаковали любое разумное существо, но также были способны делать ловушки.

— Они безумны, и преследуют только одну цель — защитить город и его имущество от людей. Не смотрите, что раньше вы принадлежали к одному виду, они вас убьют также, как и остальных. На весь город их не очень много, поэтому пару слов о ловушках. Есть стандартные механические на удержание — ямы, ловчие сети… ничего интересного. А есть ловушки для грабителей, как я их назвал. Если вы увидели в доме ценный предмет, например золотой подсвечник, несколько раз подумайте, мог ли он там оказаться сам по себе. Дом бедный, а подсвечник золотой. На такие предметы они вешают метки, и стоит до него дотронуться, как к вам устремятся сразу несколько таких существ.

— А как вы пробовали вернуть их к жизни, — спросила Эрика. — И как вы вообще над ними эксперименты ставили?

Котел категорически не хотел отчищаться, и Эдвину пришлось отойти к краю поляны. Дело пошло куда быстрее, но часть истории он пропустил. Молодой человек прислушался к своим чувствам, и решил, что ему не стоит знать, как Шелби отлавливал неживых эльвов, и что он с ними делал. Порой «научные изыскания» заводят очень далеко. Того же Шелби они завели в лес на более, чем сотню лет.

— Простите, что прерываю вас, — вмешался Эдвин. — Рано или поздно я пойду спать, и вы успеете наговориться. У меня один вопрос к вам.

— Слушаю, — заинтересовался пожилой маг.

— Вы достаточно сильный маг жизни, насколько я могу понимать. Почему вы не вернетесь в империю?

— Вы намекаете на то, что внешность можно изменить? — Шелби дождался утвердительного кивка от Эдвина и продолжил. — Предположим, внешность я поменяю. Но, как и вы, я учился в академии, и меня могут узнать не только по внешности. В мои времена информация не афишировалась, но во всех крупных городах есть определенные маги, которые раз в сутки проверяют ауры на своем участке. Никакой конкретики они не видят, даже местоположение точное каждого человека не скажут, все что они знают, это свой радиус охвата, и список аур преступников. И это не считая того, что многие маги по достижении преклонного возраста, а в столице таких очень много, узнают людей не по их внешнему виду, они смотрят куда глубже, если мне будет позволено так выразиться. Но раз уж вы спросили, то есть один способ, над которым я работаю. Не хватает одного артефакта, я дам его описание вашим друзьям. Местоположение не скажу, иначе сам бы забрал, но в случае, если вы его найдете, я не обижу наградой.

Еще час они беседовали с Эрикой, а граф с Эдвином тактично не перебивали, и лишь грели уши. Спустя этот час вампир подал расстроенной вампирше чашку отвара, и принялся спрашивать сам. Графа в первую очередь интересовали опасности, возможные маршруты следования по городу и надежные места для отдыха. Последнее больше всего. За один день, как пояснил вампир, они точно не управятся, и ночь лучше переждать в надежном месте. Шелби подтвердил, что ночью даже ему бродить по городу может быть опасно. Умения и заклинания это отлично, но по ночам на улицах можно встретить более ловкого и умелого.

Шелби прервал графа, намекнул, что они еще наговорятся и принялся расспрашивать Эдвина о жизни в империи. Пожилой маг соскучился по собеседникам, по большим городам, и всем тем благам, что они предоставляют. Молодой человек это прекрасно понимал, и подробно рассказывал обо всем. После полуночи Эдвин начал уставать, и его принудительно отправили в спальный мешок.

Утром, вопреки привычному распорядку, его никто не стал будить. Эдвин потянулся, вылез из спальника, и увидел что граф с пожилым магом все также беседуют.

— …и тут я ему говорю, что случайно вырастил ему хвост! — закончил историю Шелби, и они с вампиром принялись смеяться.

Молодой маг оглянулся по сторонам, эльфийка обнаружилась недалеко. Вампирша крепко спала, и даже громкий смех ее не будил.

— Проснулся наш юный дуэлянт, — все еще смеясь произнес Шелби, и Эдвин про себя отметил, что с графом они обсуждали не только веселые истории, но и его жизнь.

Граф поставил котелок на почти потухший костер, пожилой маг движением руки заставил сухие ветки в десятке метров от их поляны подлететь прямо к костру, а Эдвин наполнил котелок водой.

— Сначала отвар, потом завтрак, — скомандовал граф.

— И после этого я вас покину, — сказал Шелби. — Засиделся я с вами, а возраст, знаете ли, дает о себе знать. Уже и в сон клонит, и будь я хоть трижды магом жизни, я не буду никому рекомендовать заменять сон магией. Здоровый сон ничто не заменит.