Мозг: Думаю, главное – правильно рассчитать время.

Жюстин: О! Журнал должен выйти как раз в день премьеры, да? Так что мы поймаем Ника на волне энтузиазма после представления.

Мозг: …подтвердим верность выбранного пути…

Жюстин:…написав гороскоп в виде рецензии! Положительной рецензии.

Мозг: Дальше думай сама.

Лист перед Жюстин стал быстро заполняться словами и фразами: аплодисменты, приветствовать, выйти на поклон, бис. Она как раз дописывала фразу с размахом, когда заметила, что кто-то стоит в дверях кабинета.

На вид посетителю было лет тридцать, и закатанные по локоть рукава его офисной рубашки открывали руки – либо смуглые от природы, либо загорелые не по сезону. Галстук незнакомца цвета тусклого золота был ослаблен, а русые волосы слегка отросли. Секунду спустя она вспомнила.

Это был Дэниел Гриффин. Он оказался не таким высоким, как она себе представляла, поняла Жюстин, но весьма крепким – судя по развороту плеч и по тому, как ладно сидела на нем рубашка. Фанат спортзала, вынесла приговор Жюстин.

– Жюстин?

– Дэниел? – неуверенно спросила она, хотя ни капли в этом не сомневалась.

– Именно.

Дэниел вошел в кабинет, заставив Жюстин непроизвольно взять лежащий перед ней лист и перевернуть его текстом вниз. «Черт», – мелькнуло в голове; это, наверное, выглядело довольно странно.

– Ты приехал на обзор? – поинтересовалась она.

Он слегка склонил голову.

– Да.

– Вау. Какая преданность работе.

– Я очень преданный, – заявил он, положа руку на сердце. – Эй, та статья, что ты написала о молодой актрисе. Она была хороша. На самом деле, очень хороша. Тебе нужно чаще писать. Джереми растрачивает твой талант на этой работе.

В его манере держаться ей почудилась насмешка. Он ее поддразнивает? Она не могла понять.

– Ты же знаешь, как здесь с этим. Трудно получить повышение, когда никто не увольняется, – пожаловалась она. – И не умирает.

Дэниел вздернул брови.

– Придется беречь спину.

– Мудро, – согласилась Жюстин с непроницаемым лицом.

– Ладно, увидимся на важном мероприятии.

И он вышел из кабинета. Спиной вперед.

Войдя в гостиную – где праздничное угощение уже стояло на столах, вперемежку с газетами, журналами, откопированными повестками собрания и давно пустой коробкой из-под благотворительных шоколадок, которые притащил чей-то ребенок, – Жюстин увидела, как чем-то взволнованный Джереми залпом выпил чашку кофе.

В то время как Дэниел Гриффин, прислонившийся к стойке, сперва показался Жюстин чересчур расслабленным. Но присмотревшись, она поняла, что он настороже и внимательно наблюдает за всеми.

– На него приятно посмотреть, правда? – спросила Анвен, подтолкнув Жюстин плечом.

Но прежде чем Жюстин пришлось отвечать, Джереми откашлялся и взял слово.

– Спасибо. Спасибо вам всем. Спасибо за то, что пришли сегодня. И отдельное спасибо тебе, Дэниел, за то, что проделал такой путь, чтобы, эм, быть с нами в этот день.

В последовавшей скучнейшей презентации Джереми нашел шесть разных способов сказать своей команде, что хоть тиражи слегка упали по сравнению с таким же периодом в прошлом году, но доход от рекламы, к счастью, остался на том же уровне. Остаток утра мирно канул в Лету, и большинство сидящих за столом уже с трудом боролись со сном, когда редактор наконец произнес:

– Таким образом, мы подошли к самому последнему вопросу в повестке нашего обзора.

Тут Джереми умолк, и Жюстин поняла – по видному ей дрожанию уголков его рта и по едва заметному отблеску слез в голубых глазах – что бы ни последовало, оно не будет иметь ничего общего с обычным подведением итогов.

Жюстин оглянулась на Дэниела, который старательно пялился в пространство и столь же старательно изображал расслабленность. И поняла: он знал, что будет, и был полностью к этому готов. Он прибыл, чтобы присутствовать при особом событии. Отставке. И передаче поста. Первом за всю историю «Звезды».

Рома, похоже, тоже догадалась. Пораженная, она прижала загипсованное запястье к груди, и этот жест, похоже, запустил волну понимания, разошедшуюся по всей гостиной за считаные секунды до того, как Джереми заговорил.

– Когда-то кто-то высказал мнение, что если я и покину «Звезду», то только в гробу. Но я решил, что – несмотря на то, что значит для меня «Звезда», и то, что она дала мне, – я напишу для своей истории другой, э-э, финал. Я решил… то есть, эм… сегодня я делаю шаг… ну, не назад. И не вперед тоже, как это бывает. Выразимся так: я присудил себе звание заслуженного редактора, и эти обязанности собираюсь выполнять по большей части дистанционно. Благодаря этим изменениям я надеюсь найти больше времени на чтение, хотя, уверен, мой любимый муж рассчитывает, что я стану больше времени уделять саду. В любом случае я буду заниматься ежедневной рутиной намного меньше, чем раньше.

Да, да, я вижу ваши лица, и, хотя меня безусловно радуют чувства, на них написанные, этот день, потороплюсь заметить, все же, эм, праздничный. Ведь сегодня мы приветствуем Дэниела Гриффина, который отлично представлял наш журнал в Канберре, а теперь вернулся, чтобы принять бразды правления «Звездой». В качестве редактора. Буквально, эм, сей же час.

Джереми начал хлопать. И звук аплодисментов на долю секунды, пока потрясенная команда не поняла намек и не присоединилась, показался слишком громким, слишком неуместным. Дэниел не шевельнулся, приняв аплодисменты простым кивком, словно в мире для него не было ничего привычнее, чем занимать место Джереми Бирна.

Как только стало возможным и, очевидно, для того, чтобы унять нахлынувшие эмоции, Джереми поспешил продолжить.

– Наша дорогая Дженна Рей согласилась занять место Дэниела, и я уверен, вы все присоединитесь к моим пожеланиям ей добиться успеха в столице.

Снова зазвучали аплодисменты, и Дженна пыталась удержать на лице маску невозмутимого профессионала, хотя все видели, что ее глаза сияют радостью.

– И я уверен, все вы догадываетесь, что это значит, – продолжил Джереми, и Жюстин с беспокойством заметила, что глаза всех присутствующих обращены в ее сторону. Она ощутила, как вспыхивают ярким румянцем щеки.

– Это значит, что здесь, в редакции, появится свободный стол. И почти что в рамках простой смены кабинетов наша дорогая Жюстин, которая так терпеливо разбирала нашу почту и носила нам кофе, теперь начинает стажировку в роли журналиста, которую, поспешу добавить, она неофициально уже закончила, причем весьма эффектным способом – статьей для обложки в прошлом журнале. Я знаю, Жюстин, что этот день должен был наступить давным-давно. Но вот он настал! И теперь мы ждем от тебя великих свершений.