меня в горле. — Я надеюсь, ты не сердишься на меня.

— Конечно, нет, дорогая, хотя в следующий раз я был бы признателен за большее, чем уведомление за двадцать четыре часа, чтобы привыкнуть к мысли о том, что мой ребёнок покинет дом.

Следующего раза никогда, никогда не будет.

— Я обещаю.

Он вытер мои слёзы и улыбнулся. И эта улыбка полностью уничтожила меня.

Плечи задрожали, я прижалась к нему спиной.

— Я люблю тебя, папочка. Я люблю тебя больше, чем кого-либо в мире.

— И я тоже, малышка, — его голос цеплялся за каждое его слово.

Он держал меня ещё немного, укачивал ещё немного. Когда я успокоилась — другими словами, полностью оцепенела, — папа сказал мне, что ему нужно пойти поговорить с Милли о том, чтобы взять на себя встречу, которую он назначил на этот день, чтобы он мог провести со мной весь день.

— Ты хочешь покататься на лодке? Я могу спросить Джорджа, не мог бы он одолжить мне свою рыбацкую лодку.

— Конечно.

Я бы сошла с ума, если бы весь день просидела взаперти в доме. К тому же папа любил бывать на воде. Я была готова ко всему, что делало моего отца счастливым.

— Почему бы тебе не собрать вещи в дорогу, а потом мы отправимся в путь?

— Да. Я пойду и сделаю это.

Я прижала ладони к глазам, затем встала и поднялась по лестнице в свою комнату.

— Кстати, сегодня утром тебе пришло письмо. Я оставил его у тебя на столе.

Я быстрее поднялась по лестнице, затем подошла к своему столу и взяла тонкий белый конверт. Я сразу узнала логотип. Это был центр тестирования ДНК, в который я отправила волосы Леи и свои волосы. Я заплатила дополнительно, чтобы ускорить процесс.

Хотя моё сердце было похоже на кусок угля, обугленный и высохший, оно завибрировало, когда я разорвала конверт пальцем и вытащила единственный лист бумаги.

ГЛАВА 31. КЛЕТКИ И ДВЕРИ

Я не была родственницей Леи.

Лея не была сестрой-близнецом Чатвы.

Или, может быть, так оно и было, и это я не была связана с Чатвой. Но я была так похожа на неё, что у меня не было особых сомнений в том, что я её плоть и кровь.

Я развернулась, собираясь сбежать вниз, чтобы сообщить Лили, но замерла. Она стояла в моём дверном проёме, положив одну руку на стройное бедро, а в другой держа свой телефон.

«Что, чёрт возьми, это было? "

Поскольку я не хотела говорить об этом, я затащила её в свою спальню, захлопнула дверь и помахала листом перед её лицом.

Она быстро перечитала его, затем её взгляд перескочил на меня, губы сложились в идеальную букву «О». Она быстро набрала на своём телефоне: «Я была права!»

— Да, была.

Она ещё некоторое время смотрела на бумагу, но затем её глаза снова поднялись на мои, и она указала на пол, раскрыв обе ладони и повернув их к потолку.

Я прикусила нижнюю губу. Как бы мне хотелось, чтобы тест на ДНК отвлёк её до следующего утра. Я вздохнула. Рано или поздно она узнает, но я бы предпочла, чтобы она узнала, как только я уйду.

«Ты серьёзно уезжаешь в Африку?»

Я кивнула.

«Это безумие. Но в некотором роде круто, я полагаю».

Я складывала и складывала бумагу, как будто это было какое-то сложное оригами.

«Кстати, я хотела спросить тебя, почему у тебя на телефоне была фотография Грегора».

— Фотография… На моём телефоне?

Она погрозила мне согнутым пальцем. Я протянула ей свой мобильный телефон, который показывал три пропущенных звонка от Фейт. По дороге домой я написала ей, что больше не могу работать у «Астры», но, очевидно, мои сообщения не были достаточным объяснением для неё.

Лили ввела мой пароль, затем нажала на моё приложение для фотографий и открыла фотографию отца Фейт, которую я сделала.

Я моргнула, глядя на фотографию, потом на Лили.

— Это Грегор?

Она кивнула.

Когда я столкнулась со Стеллой в больнице, она сказала, что Грегор не был отцом Фейт. Она солгала! Это было не столько удивительно, сколько шокирующе. Почему она солгала?

Лили склонила голову набок, затем коснулась тыльной стороны моей руки, чтобы привлечь моё внимание.

— Он отец Фейт, — объяснила я.

Её и без того большие глаза расширились.

— Да…

Я вернулась к размышлениям о том, почему Стелла солгала мне, и кое-что из того, что сказал мне Эйс, вернулось ко мне.

— Грегор женат?

Лили кивнула.

— Он был женат на Стелле Сакар?

Лили покачала головой.

Стелла утверждала, что держала Фейт в неведении относительно Неверры, потому что Астра этого требовала, и, возможно, Астра предупредила свою дочь, чтобы та держала Неверру в секрете, но, возможно, Стелла держала Фейт подальше, потому что знала закон: её незаконнорожденная дочь умрёт.

Стелла утратила часть чудовищности, которую накопила в моих глазах за последние дни своего пребывания в этом мире. Она заботилась о своей дочери. По крайней мере, достаточно, чтобы захотеть сохранить ей жизнь.

Если не…

— Как давно Грегор женат?

«Почти так же долго, как мои родители».

Он был женат, когда у него был роман со Стеллой. Что подтверждало, что в её груди было настоящее сердце.

Я закрыла глаза, глубоко вдохнула. Чувство вины и стыда поглотило меня. Но потом я вспомнила, что она убила моего отца, и эта мысль прогнала чувство вины и стыда.

Стук заставил мои веки дёрнуться вверх. Я уже собиралась сказать «войдите», когда поняла, что стук доносится из моего окна, а не из моей двери. Я резко обернулась.

Эйс парил перед стеклом с волчьей ухмылкой на лице и букетом золотых роз, зажатым в руках. Проволока напряжения обвилась вокруг моего горла. Он снова постучал по стеклу, и, хотя моё тело казалось отяжелевшим, я подпрыгнула.

Лили подошла к окну и открыла его.

Эйс вплыл в мою спальню, беззвучно приземлившись на мой ковёр. В его ухмылке было что-то не так. Что-то, что натянуло проволоку и сделало её края колючими.

— Я слышал, что поздравления уместны, — его голос тоже был странным. Пронзительный и веселый.

Я вздрогнула.

Он бросил цветы на мою кровать. Мгновенно они превратились в сверкающую пыль. О, Боже, неужели они выросли из пепла мёртвого фейри? Неземные частицы мигнули и канули в лету.

Глубокая борозда образовалась между прищуренными бровями Лили.

— Катори не рассказала тебе свою невероятную новость? — его глаза сверкали ледяной голубизной.

Я опустила взгляд на свои чёрные носки, предчувствие закипало у