своё мнение о ней.

Я фыркнула.

— Почему это меня не удивляет?

— На твоём месте я бы не стал тратить те драгоценные часы, которые у тебя остались, на то, чтобы плеваться на меня. Я бы поехал домой и провёл их с отцом. В конце концов, в ближайшее время ты его почти не увидишь.

Его напоминание было как гвоздодёр, нацеленный мне в сердце, а его жуткая улыбка — палец на спусковом крючке, вонзающий шип за шипом в мой содрогающийся орган.

— Возможно, ты захочешь сказать своему отцу, что отправляешься в небольшое путешествие.

Как далеко я смогу уйти, прежде чем Круз вернётся за мной? Я могла бы сесть на самолет и улететь в Южную Америку или Канаду. И что потом? Жить в бегах? В ту же секунду, как вспыхнет моё клеймо, Эйс обнаружит меня. Он мог бы не тащить меня обратно, если бы знал, чего хочет от меня Круз, но чтобы он знал, мне пришлось бы рассказать ему о сделке. Как будто мой желудок услышал мои внутренние размышления, его свело судорогой.

Отказ от моей сделки не спас бы жизнь Лили. Кроме того, бег всё равно разлучил бы меня с отцом и, вероятно, разорвал бы мой желудок.

Восемнадцать дней.

Я могла бы прожить восемнадцать дней в Неверре. Я отогнала напоминание о том, что эти восемнадцать дней продлятся намного дольше, чем обычные дни.

— О, и сообщи своему отцу, что там, куда ты направляешься, приём сотового телефона будет плохим. Но не волнуйся, каждые пару дней я буду проходить через портал, чтобы отправить ему обнадёживающее текстовое сообщение с твоего телефона. Или ты можешь сказать ему, что мы сбежали. — Его глаза блеснули при этом предложении.

Я бы определённо не сказала бы своему отцу, что собираюсь выйти замуж за Круза Вега. Но узнает ли он об этом?

— Это будет в газетах?

— Если ты этого хочешь.

— Ты даёшь мне выбор?

— Я не так уж плох, Катори.

Да, это так. Ты стопроцентное зло, Круз. Я не высказала своих мыслей вслух, но убедилась, что мой хмурый взгляд передал моё мнение.

— Об этом не напишут в газетах.

— Принято к сведению.

— А как только мы поженимся? Как только я выполню свою часть сделки, будет ли мне позволено развестись — или как там это, чёрт возьми, называется в Неверре — и вернуться сюда?

Круз нахмурился. Несмотря на всё его тщательное планирование, его морщинистый лоб и прищуренные глаза сказали мне, что он не думал о том, что произойдёт после свадьбы.

— Я полагаю, ты будешь свободна делать то, что пожелаешь, но как только ты разорвёшь брачные узы, ты будешь изгнана из Неверры навсегда.

— Не навсегда, если у тебя есть способ вернуться.

Солнечный луч пробился сквозь облака и ударил ему в лицо.

— Не то чтобы меня это волновало. У меня нет никакого желания жить в Неверре.

— Наслаждайся своим последним днём на Земле, Катори, — сказал он, прежде чем взмыть в небо.

Если бы только самолёт мог сбить его с неба. Это не убьёт его, но, возможно, причинит боль.

ГЛАВА 30. ЛОЖЬ

— Разве ты не должна быть у «Астры»?

Папа и Лили сидели за кухонным столом и завтракали вместе. Мой желудок скрутило, когда я уставилась на золотые треугольники тостов на их тарелках, на их наполненные соком стаканы, на кусочек охлажденного масла, положенный между ними.

— Мне нужно поговорить с тобой, папа.

Лицо моего отца слегка пожелтело.

— Это из-за того мальчика?

Я опустилась на один из деревянных стульев, держа спину и плечи напряженными. Не то чтобы я смогла бы ослабить их, даже если бы попыталась. Я была так взвинчена, что было удивительно, как я смогла добраться до дома, не упав в обморок и не разрыдавшись над своей несчастной судьбой.

— Дело не в мальчике. Это обо… мне.

Утренний свет, проникавший сквозь вязаные занавески бабушки Вони, делал глаза Лили серебристыми.

Я положила локти на деревянную столешницу и подпёрла лоб руками.

— Я не знаю, как сказать это так, чтобы это не причинило тебе боль.

Воздух вокруг меня замер, сгустился, стал душным.

— Я отправляюсь в путешествие, — я сглотнула. — На три месяца. Я… — я посмотрела на своего отца. — Я подала заявку на участие в программе «Молодые врачи без границ» ещё в январе. Но со смертью мамы я совсем забыла об этом. Сегодня я получила известие, что они нашли мне место в одной из своих команд, — ложь выливалась из меня с такой лёгкостью, что меня затошнило. — Я не могу отказаться от этой возможности. Это слишком хорошо, чтобы отказаться.

— Ты чуть не довела меня до сердечного приступа, — он мягко улыбнулся. — Это замечательная новость. Я так горжусь тобой, милая.

Я чувствовала на себе недоверчивый взгляд Лили. В отличие от моего отца, она не купилась на ложь, которую я придумала во время долгой прогулки домой через лес.

— Куда они тебя посылают?

— Африка.

— Где в Африке?

— Руанда.

— Вау, это далеко.

— Да, — слёзы потекли по моим щекам.

Папа смахнул их.

— Дорогая, если ты не хочешь ехать…

— Я не хочу оставлять тебя.

Я бросилась в его объятия и заплакала, уткнувшись в его фланелевую рубашку.

Он погладил меня по волосам.

— Я могу приехать в гости.

Нет, он не мог, и эта мысль сокрушила меня ещё больше.

Ножки стула заскрежетали. А потом послышались шаги по скрипучим доскам гостиной. Лили ушла. Было ли это для того, чтобы дать мне время побыть наедине с отцом, или она знала, что я лгу, и не могла вынести звука моего разговора?

— Когда ты уезжаешь? — спросил он.

— Завтра.

— Завтра? Но разве тебе не нужен билет на самолёт, виза и прививки?

— Я в календаре по всем прививкам, и организация уже достала мне билет и визу.

Большая папина рука пробралась сквозь мои спутанные волосы.

— О, — это было всё, что он сказал в течение долгого времени. Затем: — Я могу пойти в посольство и посмотреть, смогу ли я быстро получить визу.

— Папа, как бы сильно я ни хотела, чтобы ты поехал со мной, я не хочу прощаться с тобой дважды, — я глубоко вдохнула, затем отстранилась от него.

Его рука упала на колени.

— Кроме того, я буду работать без остановки. Так что приезжать в гости было бы просто пустой тратой денег. Может быть, через месяц… — мой голос дрогнул. — Может быть, через месяц я смогу вернуться в гости. Может быть, — комок размером с пробку застрял у