привыкнете. А что до того все или нет, надеюсь, что все присутствующие дойдут до визуального восприятия конструктов и аур. — ответил я. — Вы можете идти отдыхать, остальные продолжаем.

Как ни странно, никто не ушел, результат нужно было закрепить, а о самодисциплине я сказал не просто так. К счастью, намек поняли верно. Закончили только около полуночи, и тут же отправились спать. Пришлось настаивать на том, что душ и расслабляющая медитация перед сном — обязательны. И все равно, прогресс был колоссальный. Особенно у Мальвины.

— Что ты видишь? — спросила Ангелина, поддерживающая мою супругу под руку. У лисы прорыва не случилось, но в отличие от Мальвины ее чакра земли и воды были почти на максимуме, по четыре лепестка в каждой. Она практически перестала уставать, ела ровно столько сколько требовалось организму и физически была сильнее всех сверстниц, без явно проступающей мускулатуры.

— Не буду портить тебе сюрприз. — проговорила Мария. — Сама испытаешь эту пакость, тогда поговорим.

— Главное научиться контролировать поток энергии к глазам, и все будет в порядке. — заметил я, провожая девушек в мою спальню. — Кроме того, у вас обеих отличный потенциал, но раскрывать его нужно под чутким руководством. Иначе можно перенапрячь глаза и навсегда ослепнуть.

— Какие милые подробности выясняются. — невесело усмехнулась Мальвина. — И как хорошо, что наш чуткий учитель от нас никуда не денется.

— Если это сейчас был такой сарказм, говорящий о твоей зависимости от меня — не буду спорить. — усмехнулся я. — За все приходится платить, даже за любовь — взаимностью.

— Разве что взаимностью. — улыбнувшись ответила Ангелина. — Но Маша права, хорошо, что ты рядом. Уверена, вместе у нас все получится.

— Нам завтра ехать на прием к Шереметьевым. — напомнила Мальвина. — Как я с таким зрением поеду?

— Я его стабилизирую, так что все будет в полном порядке. — ответил я. — Вы уже опробовали на себе что значит видеть конструкты, осталось лишь научиться управлять этим процессом самостоятельно. Думаю, к балу дебютанток получится по крайней мере держать фокус.

— Вот только когда ты этому научился? Что-то не помню, чтобы у тебя были с этим какие-то проблемы. — спросила Мария.

— И я не помню, хотя была рядом почти с самого поступления в училище. — улыбнувшись заметила Ангелина.

— В прошлой жизни. — усмехнулся я. — Это как «после смерти выспимся», только наоборот.

— Не хочешь рассказывать, так бы и сказал. — фыркнула Мальвина, но похоже сегодня у нее разыгралось любопытство. — А ты и в самом деле до пятнадцати лет в коме лежал? Я понимаю, что будь ты нормальным, даже имбецилом, тебя бы показали свету еще лет в шесть и не скрывали, а возили бы по всем приемам. Но всё же.

— Я тот, кто я есть, не больше, но и не меньше. — ответил я, покачав головой. — Ты сама делала генетические тесты, ради уверенности.

— И не я одна. По слухам все великие рода, начиная с Багратионов, сделали такое исследование, используя останки твоего деда, так что тут никаких сомнений быть не может. — ответила Мальвина, заставив меня выгнуть бровь. — Что? Неужели ты думал, что в таком важном деле кто-то может поверить на слово?

— Странно что одного генетического тестирования хватило для их убежденности. — заметил я.

— А еще подтверждения от императрицы, согласия моего отца и наконец нашего брака. — ехидно перечислила Мальвина. — Даже сейчас некоторые сомневаются. Талантливых самоучек мало, но самородки встречаются. Даже гении могут появится из неоткуда, но поддержка великих князей и императорского рода — не появляются на пустом месте и все это понимают.

— Я надеялся тему с престолонаследием мы закрыли. — удивленно сказал я.

— Конечно, милый. — провела ладонью по моему лицу Мальвина. — До тех пор, пока все помнят, что именно ты закончил войну, не пошел против великих князей, и твои цели не противоречат интересам большинства дворян и бояр, все в порядке.

— Сколько всевозможных «но». — поморщившись ответил я.

— После того как взойдешь на престол и сформируешь собственное окружение, станет проще. — успокоила меня Мальвина. — А до тех пор, ты хоть и первый из претендентов, но не единственный. К слову, ход с моим отцом может сказаться негативно, особенно если он вернется окрыленный победой.

— Уж лучше пусть он победит. Иначе нам всем грозят очень большие неприятности, по сравнению с которым и борьба за трон — сущая мелочь. — ответил я, заставив Мальвину нахмурится. — Идём в душ, я проконтролирую чтобы потоки праны устоялись. А завтра утром, перед выездом, помогу их унять.

Правда спать мы легли только через час, и заметно уставшие, но зато отключились почти сразу. Вот только сон был тревожный. Утром, проснувшись и выполняя обычную гимнастику, я пытался вспомнить, что именно снилось, но осталось лишь смутное чувство беспокойства и постороннего недоброго взгляда.

— Все хорошо? — уточнила Ангелина, выходя из душа и когда я кивнул чуть нахмурилась. — Тебя там супруга ждет.

— В душе? — уточнил я. — Ладно, гадать зачем не стану.

Вздохнув я зашел в ванную комнату, где и в самом деле меня ждала Мария, но не обнаженная или в полотенце, а сидящая на пуфике и с удивлением разглядывающая собственные пальцы.

— Все нормально? — спросил я, подходя ближе.

— Ох. — Мальвина, только взглянув на меня зажмурилась. — Чего ты такой яркий?

— Да нет, вроде, как всегда. — я с усилием удержался от того, чтобы нахмуриться вновь. Я-то своей ауры со стороны никогда не видел, а внутреннее зрение — штука адаптивная и достаточно обманчивая. А как было в прошлой жизни — я и не вспомню.

— Ладно, давай чуть притушим виденье. — сказал я, присаживаясь рядом на корточки, но Мальвина вытянула вперед руку, отстраняясь. — В чем дело?

— Я хочу видеть, как ты. Чувствовать и ощущать всё. — ответила Мария. — Я словно внезапно прозрела. Только ты… слишком яркий.

— Ничего не поделать, особенности восприятия. — ответил я, успокаивая девушку. — К тому же я не постоянно вижу ауру, а подпитываю глаза только когда это необходимо. А если ты хочешь чувствовать, видеть и слышать все как я — тебе еще долго предстоит учиться. Лет пять, не меньше.